Драмы

Судейский стол на отгороженном резными перилами возвышении. Справа прокурор с загадочной улыбкой листает пухлое дело. Охраняемые жандармами с обнаженными палашами, на скамье подсудимых Федор, Сережа, Иван-молотобоец. Стол вещественных доказательств: револьверы, кипы прокламаций, бомбы, длинная пика, смятое знамя. На местах для публики, выходящих на авансцену, среди других Скребло в. Чуть подалее — Зеленый. Городовой Плюхин стоит перед столом, за которым восседают члены военно-полево го суда.

Судья. Что вы отняли у подсудимого по кличке Федор? Плюхин. Знамя, ваше превосходительство.

Судья. Какое знамя?

Плюхин. Красное, ваше превосходительство. А на ем — поганая надпись.

Федор. Можно вопрос? Какая же именно надпись?

Плюхин открывает рот и молчит.

Судья. Вас спрашивают, свидетель!

Плюхин. Поговорка есть такая.

Федор. Поговорок много. А это какая?

Плюхин (растерянно). Известная поговорка: долой самодержавие!

Хохот в зале.

Судья. Если публика будет мешать, очищу зал заседаний! (Плюхину). Садитесь, вы...

Прокурор. У меня есть вопрос к Плюхину. Что вы нашли у подсудимого по кличке Федор кроме знамени?

Плюхин. Рукописную бумагу, ваше превосходительство.

Прокурор (берет со стола вещественных доказательств желтый клочок бумаги). Эту?

Плюхин (не глядя). Так точно.

Прокурор (Федору). Вашей рукой писано?

Федор (равнодушно). Не помню. Дайте погляжу...

Прокурор. Передайте.

Судебный пристав отдает бумагу Федору.

Федор (медленно, как бы разбирая почерк, читает). «Мы не позволим черносотенному правительству надругаться над Россией!»

Судья. Обвиняемый! Прокурор просил вас не читать, а отвечать на вопрос: ваша ли это рука?

Федор. Как же я могу ответить, чья это рука, не разобравшись в почерке? (Повысив голос, читает). «Вперед, рабочие и крестьяне, на общую борьбу за землю и волю!»

Судья. Прекратите!

Федор. «От спячки — к стачке, от стачки — к восстанию!» Этот священный лозунг рабочих Москвы подхватит вся русская земля, весь земной шар, где уже пылают революции и скоро полетят троны! Долой...

К скамье подсудимых бежит судебный пристав.

(Невозмутимо отдает прокламацию). Нет, господин прокурор,, определенно не моя рука!

Судья. Уведите их! (Пьет воду). Объявляю- перерыв...

Гул в зале, судья и члены суда торопливо скрываются в задней комнате, следом за ними уходит прокурор. Скреблов направляется к скамье подсудимых. Зеленый встает с мест для публики навстречу генералу.

Зеленый (почтительно). Куда суд глядит, Гордей Игнатьич?.. И кто судит: мы их или они нас? А в Москве-то, слышали, Гордей Игнатьич? Труба-с?

Скреблов, брезгливо поджав губы, будто не слыша, проходит к скамье подсудимых.

Судебный пристав. Прошу, господа!

Арестованные поднимаются.

Скреблов (приставу). Минутку. (Показал на Федора). Пусть задержится.

Судебный пристав почтительно козыряет, уводит Сережу, Ивана-молотобойца.

(Подходит к Федору). Восхищаюсь. Перед лицом смерти, а помужски.

Федор (вглядываясь в зал). Благодарю. Вы не могли бы высказать ваше восхищение не только мне, а попросить слова у судьи?

Скреблов (помолчав). Вот что, голуба. Имею сообщить нечто важное.

В местах для публики показалась Катя, в вуали; приоткрыла вуаль.

Если вы мне поклянетесь...

Федор. В чем? (Увидел Катю, посветлел).

Скреблов. Что разговор наш антр ну. Мужчина с мужчиной. Слову революционера верю.

Федор. Верите? (Вдруг громко). Клянусь!

Катя (с места для публики, отвечает одними губами). Клянусь!

Скреблов. Не обязательно так громко.