Драмы. Басни в прозе.

– Когда ты сыт? Не спорю. Но когда же ты бываешь сыт? Ты и жадность ненасытны. Ступай своей дорогой!

II

Ничего не добившись, волк пошел ко второму пастуху.

– Пастух, тебе известно, что за год я могу утащить у тебя немало овец, – так начал он свою речь, – если же ты согласишься давать мне каждый год шесть овец, этого с меня будет довольно. И твои собаки тебе будут тогда, конечно, не нужны, и сам ты сможешь спать спокойно.

– Шесть овец, – промолвил пастух, – да это ж целое стадо!

– Ну ладно, ради тебя я готов довольствоваться пятью, – сказал волк.

– Нет, ты шутишь – пять овец! Больше пяти я даже Пану не приношу в жертву за весь год.

– Может быть, четыре? – спросил волк, на что пастух только насмешливо покачал головой.

– Три?.. Две?..

– Ни одной! – был наконец ответ. – Ведь это ж глупо – платить дань врагу, от которого меня может уберечь моя бдительность.

III

"Два раза не бывать, зато третий раз – не миновать!" – подумал волк, подходя к третьему пастуху

– Как мне неприятно, что я прослыл среди вас пастухов, за самого жестокого, самого бессовестного зверя, – проговорил он. – Но тебе, Монтан, я сейчас докажу, насколько несправедливы ко мне люди. Давай мне только каждый год по овце, и твое стадо может преспокойно пастись в лесу, который считается опасным из-за меня. Одна овца – какой пустяк! Можно ли быть более великодушным, более бескорыстным, чем я сейчас? Ты смеешься пастух? Чему же ты смеешься?

– О, ничему! Скажи-ка лучше, приятель, сколько тебе лет? – спросил пастух.

– Какое тебе дело до моих лет? Как бы я ни был стар, я еще в состоянии задушить твоих самых любимых ягнят!

– Не сердись, старина Изегрим! Жаль только, что немного запоздал ты со своим предложением. Твои изъеденные зубы выдают тебя. Ты представляешься бескорыстным только для того, чтобы с большей легкостью и наименьшей опасностью добывать себе пропитание.

IV

Волк разозлился, но все же овладел собой и пошел к четвертому пастуху. У того как раз перед тем издох его верный пес, и – волк воспользовался этим обстоятельством.

– Пастух, – заговорил он, – я поссорился с моими собратьями в лесу, и уж теперь мне с ними никогда не помириться. А ты знаешь, что добра тебе от них не ждать. Если же ты возьмешь меня вместо твоего умершего пса, ручаюсь, что не видать им твоих овец, как своих ушей.

– Ты, что же, хочешь защищать их от своих собратьев в лесу? – промолвил пастух.

– Ну да, о чем же я веду разговор! Разумеется!

– Что ж, это не дурно! Но если я приму тебя в свое стадо, кто тогда защитит моих бедных овец от тебя? Взять вора в дом, чтобы защититься от воров вне дома, – это мы, люди, считаем…

– Я вижу, ты начинаешь читать мораль, – сказал волк. – Прощай!

V

– Если бы не моя старость! – заскрежетал зубами волк. – Но ничего не поделаешь, надо считаться с обстоятельствами. – И он пришел к пятому пастуху.

– Знаешь ли ты меня, пастух? – спросил волк.

– По крайней мере я знаю подобных тебе, – ответил пастух.

– Подобных мне? В этом я сильно сомневаюсь. Я ведь волк особенный, и со мной стоит подружиться – тебе и всем другим пастухам.

– А что ж в тебе особенного?

– Я не в силах задушить и съесть живую овцу, хотя бы это стоило мне жизни. Я питаюсь только мертвыми овцами. Разве это не похвально? Разреши мне наведываться время от времени к твоему стаду и узнавать, не издохла" ли…

– Не теряй даром слов! – сказал пастух. – Если хочешь, чтобы мы были друзьями, ты не должен вообще есть овец, хотя бы и мертвых. Зверь, который питается мертвыми овцами, скоро научится принимать за мертвых – больных, а за больных – здоровых овец. Так что не рассчитывай на мою дружбу, а ступай своей дорогой.

VI

"Чтобы достичь своей цели, мне надо пожертвовать самым дорогим!" подумал волк. И он пришел к шестому пастуху.

– Пастух, нравится ли тебе моя шкура? – спросил волк.

– Твоя шкура? – сказал пастух. – Дай-ка погляжу! Она хороша. Видать, тебя не часто рвали собаки.

– Так слушай же, пастух. Я стар и протяну недолго. Корми меня до самой моей смерти, а за это я завещаю тебе мою шкуру.

– Вот так раз! – сказал пастух. – И ты решил прибегнуть к уловкам старых скряг? Нет, брат, в конце концов твоя шкура станет мне в семь раз дороже, чем она стоит. А если ты в самом деле хочешь сделать мне подарок, давай ее сейчас!

С этими словами пастух схватился за свою дубину, и волк убежал.

VII

– О бессердечные! – воскликнул волк, впадая в безмерную ярость. – Так пусть же я умру вашим врагом раньше, чем меня убьет голод. Ведь лучшего вы не хотели!

Он побежал, на ходу врываясь в жилища пастухов и набрасываясь на их детей; и прежде чем пастухи его убили, он доставил им немало хлопот.

И тут самый мудрый из них сказал:

– Пожалуй, мы совершили ошибку, доведя старого разбойника до крайности и лишив его всех возможностей исправиться, хотя свое решение исправиться он принял поздно и под давлением обстоятельств.

ПАСТУХ И СОЛОВЕЙ

Тебя раздражает, о любимец муз, крикливое сборище парнасского сброда? Так услышь же от меня то, что однажды довелось услышать соловью.