Драмы и комедии

Ф о с и н е. Есть у меня дядя Амбросий, мелочнее и жаднее человека я не знаю, но нельзя же дядю оставить без тоста.

Э т е р и  выносит рог, сделанный из петушиной шпоры, и наперсток.

Вот этот рог мы выпьем за моего дядю, большего он не стоит, а наперсток — за его жену. Неплохая она женщина, но раз не сумела мужа перевоспитать, другого не заслуживает.

К а р а м а н. Алаверды, Кечули! (Выпил.) Не засыпай!

К е ч о. Что, я буду пить из петушиной шпоры?! Насмешки. (Выпил, вытер усы.) От такого угощения я даже протрезвел.

Ф о с и н е. Выпить такой рог легко, а вот наполнить потруднее.

К е ч о. Да это проще пареной репы! Вот… только десять капель пролил.

Э т е р и. Сюда только семь капель и входит.

К е ч о. Подумаешь, что пролил, пусть пойдет за здоровье всех скупердяев.

Ф о с и н е. А ты, Караман, не попробуешь наполнить этот рог?

К а р а м а н. Пожалуйста. (Наливает.)

Ф о с и н е. Молодец, твердая рука! А теперь — танцы. (Достает дойру.)

К е ч о. Только танцев нам и не хватает для счастья! (Вскакивает.)

Ф о с и н е (удерживая его). Погоди, пусть Караман танцует.

К е ч о. А если мне хочется?

Ф о с и н е. Сначала Караман, вдруг он хром или у него повреждена рука?

Караман начинает танцевать с Этери.

К е ч о. Караман, ты орел, ты лев, ты тигр, ты гусь! (Хлопает в ладоши.) Ой, не гусь. (Вдруг запнулся, съежился.)

Ф о с и н е. Что с тобой, любезный сват?

К е ч о. Ничего, просто обидно, что мне не дали танцевать, пойду в виноградник… потанцую…

Караман прекращает танец, хочет пойти с ним.

Ф о с и н е. Не нужно, обойдется без свидетелей. Вы лучше пляшите так, чтобы небу стало жарко…

К а р а м а н (танцуя). Танцевать проще, чем с таким хозяйством справляться без мужской руки…

Ф о с и н е. Что же, мне для этого приглашать войско русского царя?

К е ч о (вернувшись). Я давно хотел тебя спросить, хозяйка, а вот теперь решился… только не обижайся…

Ф о с и н е. Поговорим, за столом надо уметь не только пить…

К е ч о. Почему ты не женишься, столько лет вдовеешь?

К а р а м а н. Петушиный рог совсем тебя лишил разума?

К е ч о. Не бойся, я не путаю спьяну, я спрашиваю. Фосине, почему ты себе женщину не приведешь, не надоело одиночество?

Ф о с и н е. Какую женщину, сват?

К е ч о. Какую? Самую обыкновенную, в платье, с косами и с этим… (Делает полукруг перед грудью.) Разве здесь есть мужчина способнее тебя? И виноградник твой лучше всех ухожен, и пьешь ты как мужчина, и как тамада можешь веселье поддержать. После этого называть тебя бабой — значит оскорблять.

Ф о с и н е. Эх, Кечули, мужчиной я стала, когда без мужа осталась. Многие женщины меня теперь ненавидят, мужья их мною попрекают. Одна называет буйволом, другая — быком, а ты даже мужиком. Но это не обидно. Лучше пусть называют мужчиной, чем быком, лучше — быком, чем бабой…

К е ч о. А теперь я пойду спать, теперь мне все стало ясно.

Караман уводит Кечо в угол двора и укладывает.

К а р а м а н (вернувшись). Не обижайтесь, дети ему совсем спать не дают, он устал, а тут вино…

Ф о с и н е. Пусть и Этери ложится, а мы с тобой только начинаем кутить, да здравствует наше знакомство! Говорят, конец — делу венец. (Запевает.)

«По лесу заинька бежал
и лапку заднюю сломал.
Ой, что же делать, как же быть?
Как бедный зайчик будет жить?!»

Караман подтягивает.

Темнеет. Слышно, как вскрикивает во сне Кечо: «Теона, дети орут!»

Светает. Закукарекал петух. По двору бродит бодрый  К а р а м а н.

Ф о с и н е. Не обижайся, сынок, что всю ночь заставляла тебя пить. Я поклялась, что никому не отдам дочь, пока не напою. Некоторые умны в трезвом виде, а напьются — стаканы начинают грызть. Я дочку такому на убийство не дам, а ты, Караман, экзамен отлично выдержал. И пить умеешь, и разговор вести, и поешь красиво. Теперь последний для тебя экзамен. Выдержишь — отдам мою голубку, пусть бог вас осчастливит. Дочка, таз с теплой водой! Я тебе буду голову мыть, сынок!

Э т е р и  вносит таз с теплой водой.

К а р а м а н. Да я вчера был в бане.

Ф о с и н е. Все равно, я хочу вымыть тебе голову. Сними верхнюю одежду!

Удивленный  К а р а м а н  раздевается, идет за  Ф о с и н е. Поднимается сонный Кечо, трет глаза.

К е ч о. Полжизни за соленый огурец…

Этери дает ему стопку водки и огурец.

О благодать! Где же мой Карамаша?

Э т е р и. Мама моет ему голову.