Драмы и комедии

Кудинов кашлянул. Ева увидела его, вскочила ему навстречу. Поднялся, отряхивается смущенно Эрик.

К у д и н о в (рассеянно). Весельем мы сменили бранный клич… (Здоровается с Лялей.)

Е в а. Ужинать будешь, Илия?

К у д и н о в. Спасибо, Ева. Пил чай с учеными.

Е в а. Ты выступал?

К у д и н о в. Слушал.

Е в а (Ляле). Если он выступает плохо, три дня потом скрипит зубами.

Л я л я. Илья — трибун. Мой Посконов каждое словечко пишет заранее. Прощайте, мальчики и девочки. (Тихо, Еве.) Скинь с себя этот крапивный мешок. (Уходит.)

К у д и н о в. Так, мои дорогие… Что, если я покачусь кубарем из крайкома? Высказывайтесь.

Э р и к. Для меня это будет хорошо. Идиоты перестанут попрекать знатным родителем.

М а р ф у ш а. Я потеряю массу привилегий. Обидно.

Е в а. Ты должен победить, Илия.

К у д и н о в. Ура тренеру.

Молчание.

Тэ-экс… (Марфуше.) Ваша фамилия?

М а р ф у ш а. Кудинова! И горжусь.

К у д и н о в (задумчиво, в тоне детской песенки). Я теперь работаю страшной бегемотою… Эрик, ты хочешь со мной поговорить?

Э р и к. Хочу.

К у д и н о в. Наедине или в коллективе?

Э р и к. Если будешь рычать, то — наедине.

К у д и н о в. Что в твоей парторганизации?

Э р и к. Будут меня прорабатывать, наметили собрание.

К у д и н о в. Где расписка за партбилет?

Э р и к. Вот. (Показывает.) Приняла Еленушкина. Краденый! Диомидов украл партбилет у партии.

Марфуша. А кто тебе дал право…

Э р и к. Устранись.

М а р ф у ш а. Ты — анархист. Цыпленок жареный.

Е в а. Ты тоже, милая, не приклеивай этих… этикеток.

Э р и к. Папа, давай без коллектива!

Кудинов молчит. Е в а  и  М а р ф у ш а  выходят.

Я тебе навредил? Сильно?

К у д и н о в (вспыхнул). Ты еще спрашиваешь? Только сынишка мог этак добавить, в такой момент!

Э р и к. Прости… Понимаешь, мысль отобрать партбилет пришла так неожиданно… Только видел перед собой его затылок, ничего не соображал.

К у д и н о в. А теперь соображаешь?

Э р и к. Папа, я не чувствую себя виноватым. Это плохо?

К у д и н о в. Очень плохо.

Э р и к. Но ты знаешь Диомидова… Это же настоящий кулак. Рабочих вот так зажал. Кое-кто уже сами несут ему с каждой получки. Я говорю: что вы делаете, ребята! А они: ага, попробуй стань поперек. Понимаешь ты это! А как собрание, такие речи толкает — прямо агитатор, горлан… Все же знают — врет. Какой он коммунист?! Почему его поддержали, оставили в партии? Ах, ты уже хмуришься! Но ты же учишь меня думать о судьбах всего человечества…

К у д и н о в. Ты пока еще плоховато усваиваешь.

Э р и к. Твоя жизнь — моя школа. Я знаю всё, что с тобой сейчас происходит. Знаю! Люди всё знают. Хлопни погромче дверью — и уйди. Или ты боишься покинуть свой кабинет?

К у д и н о в. Боюсь.

Э р и к. Отец?

К у д и н о в. Эрик, я боюсь покинуть дело своей жизни.

Э р и к (мечется по комнате). Кто-то же должен быть безумцем! Храбрым безумцем…

К у д и н о в. Истеричные герои смешны. Я имею в виду тебя и твой поступок.

Э р и к. Но ведь сожрут Диомидовы!.. Их надо бить! Бить, иначе — переварят в желудках…

К у д и н о в. Бить, говоришь? Это уже бывало. Те, которых ты своим поступком повторил, когда-то, в годы гражданской войны, начинали с комиссаров, интеллигентов, евреев…

Э р и к. Я — серьезно!

К у д и н о в (жестко). Ж я — серьезно. Вчера ты опрокинул мещанина, завтра ты, в горячке, бросишься на меня. Тебя рано приняли в партию, сынок.

Э р и к  выходит. Кудинов одиноко сгорбился, присел на стул.

Входит  Е в а. Она очень хорошо одета.

Е в а. Илия… (Дотронулась до плеча мужа.)

К у д и н о в. Куда собралась?

Е в а. Я — к тебе. Как мне идет это платье?

К у д и н о в. Очень.

Е в а. Ты все ездишь… летаешь…

К у д и н о в (не понял намека). Летаю… Скоро перестану.

Е в а (резко, со слезами в голосе). Ты летай, летай!

К у д и н о в (в недоумении). Ева?..

Е в а. Конечно, летчики не привозят мне свежие розы, чтобы я могла их дарить… Я не умею делать женскую политику.

К у д и н о в. Ты, Ева?.. Ты могла подумать? Да я же… Ты моя Ева! Ты моя Ева… Ну… Ох ты, дурочка смешная.

Е в а. Дурочка, ага… Проявила бабизм. Прости, Илия… Слушай, когда начались твои неприятности, я перепугалась. Болтала тебе чепуху. Твоя Ева теперь уже не та, как на фронте. И все же… Вот что, Илия. Если даже ты увидишь, что из тебя хотят приготовить мелкий-мелкий порошок… ты посылай всех к черту! Слышишь?

К у д и н о в. Слышу, Ева. (Горячо, благодарно целует ее.)

З а т е м н е н и е

Дальневосточная тайга. Серое осеннее утро. Ветер наносит мокрый снег.