Драмы и комедии

Л я л я (сняла трубку, тихо). Пожалуйста, не звоните. Что? Да, она здесь. Но, может быть, вы попозже?.. (Громко, ко всем.) Извините. Просят Анну Петровну. Что-то очень важное.

О п о к и н а. Ради бога, простите… (Берет трубку.) Людочка, из-за тебя прервали речь… Что? (Слушает в смятении.) Деточка, ты меня потрясла! (Опускает трубку.) Дома я вслух мучилась вопросом: не будет ли с моей стороны нескромно одной, без Евгения Самсоновича, появиться у Кудиновых?.. Моя Людочка пригласила к себе на вечер друзей. И решила выпроводить меня. Объявила мне, что слушала радио, последние известия. Я бросилась к вам со счастливой новостью. И вот теперь Людочка говорит… таких известий не было…

Все поражены.

И в эти минуты ошеломленных людей в известной мере выручают ледяные, логически выстроенные объяснения Опокиной.

Но друзей пришло больше, чем Людочка рассчитывала. Теперь она меня срочно зовет помочь ей на кухне. Извините меня. Я сделала все для ее здорового нравственного роста. И все же… вот видите… какая недоработка с моей стороны… (Уходит.)

Молчание.

П е р в ы й  г о с т ь (громко хохочет). Вот ей задаст Евгений Самсонович, задаст! (Умолк, никем не поддержанный.)

В т о р о й  г о с т ь (пытается разрядить атмосферу). Слушайте, а вот у нас был недавно случай… Докладчик взошел на турбину… то есть на три…

Эта оговорка в обычную минуту могла бы вызвать улыбку, но сейчас, когда все до крайности напряжены, она вызывает нервический хохот. «Докладчик… на турбину!» — повторяют, захлебываясь смехом, гости Кудинова. Безудержный громкий хохот обрывается неожиданно, и наступает тишина, тишина неловкости.

З а т е м н е н и е

Райком партии одного из районов в краевом центре. Кабинет инструктора райкома  Е л е н у ш к и н о й. Полная, миловидная, с круглым лицом, маленьким вздернутым носиком и внимательно-таинственным взглядом, как бы говорящим собеседнику, что она знает нечто такое, чего он никогда не узнает, — Еленушкина говорит тихим, тоненьким голоском.

Входит  Л е б е д ь.

Л е б е д ь. Здравствуйте, Татьяна Андреевна.

Е л е н у ш к и н а. Садись, товарищ Лебедь. Что ты знаешь про ЖКН?

Л е б е д ь. ЖКН?..

Е л е н у ш к и н а. Слабо информирован, слабовато. А в район поступило заявление члена твоей партийной организации. Какая-то подозрительная женская группа.

Л е б е д ь (своим носовым платком профессионально смахнул пыль с письменного прибора). Много раз я на своем веку подавал по требованию книгу жалоб. Это — открытая форма литературы. Доносы — закрытая форма литературы.

В кабинет заглядывает жена Лебедя, А л е в т и н а.

Е л е н у ш к и н а. Вы ко мне?

А л е в т и н а. Не-е.

Л е б е д ь. Сиди, Аленька, читай.

А л е в т и н а (зевает). Ломота одна.

Л е б е д ь. Тогда иди домой.

А л е в т и н а (прицельно покосилась на Еленушкину). Ишь ты! Не-е…

Л е б е д ь. Жена. Извините.

Е л е н у ш к и н а. Оцени момент, товарищ Лебедь. В крае работает комиссия…

Входит  О п о к и н а.

О п о к и н а. Разрешите?

Е л е н у ш к и н а. Здравствуйте, товарищ Опокина. Садитесь. Я думаю, товарищ Лебедь, как секретарь парторганизации домоуправления, нам не помешает?

О п о к и н а (протягивает руку Лебедю). Если так положено…

Е л е н у ш к и н а. Я расследовала ваше заявление. Беседовала кое с кем. Из тех, кого вы упоминаете. Теперь я хотела бы уяснить… Как вы начали все это вскрывать?

О п о к и н а. Видите ли… (Покосилась на Лебедя.)

Е л е н у ш к и н а. Вы — в райкоме, товарищ Опокина.

О п о к и н а. Со мной повстречался одни человек… Сказал мне, что его жена всячески угрожает ему. Бравирует своим причастием к ЖКН.

Е л е н у ш к и н а. Как же это расшифровывается — ЖКН?

О п о к и н а. Узнать пока не удалось.

Е л е н у ш к и н а. Так что же этот товарищ?

О п о к и н а. Он попросил меня… гм… войти в доверие к его жене…

Е л е н у ш к и н а. Кто он?

О п о к и н а. Скажу. Но на более высоком уровне.