С т е б л о в. Дыми в сторону, пожалуйста.
Н и н а
С т е б л о в. Новая поговорка: сижу в президиуме, а счастья нет.
Голос у тебя портится… от табака…
Сядь. Я у себя в кабинете выключил! Это уж в который сегодня раз…
Н и н а. Магазины такие были, торговали в обмен на золото.
С т е б л о в. В тридцатых годах.
Н и н а
С т е б л о в. Однако здесь… гм… одна неплохая мысль: «Очень старался человек, латал, чинил море, а нужно-то было ему латать сеть…» Подбере-ем что-нибудь! Много ли нужно гостям?
Н и н а. Смотря какие гости.
С т е б л о в. Попотчую двумя-тремя веселыми историями — и вечер сложится отлично. Постой, где же двенадцатый номер? История с королем и полотером. Забыла? Ну, о том, как новый король потребовал натереть полы во дворце, чтобы от его предшественника и малейшего следа не осталось…
Н и н а. Эта карточка стояла где-то здесь.
С т е б л о в. Растеряха. Как ты еще не заматросила чертежи в своем КБ?
Н и н а. Почему ты решил собрать гостей? Разве день моего рождения объявлен всенародным праздником? Даже твой не объявили.
С т е б л о в. Мне для этого еще мно-о-го рангов не хватает. А праздновали-то как при маме, помнишь? Стол раздвигали во-он куда! В передней от одних галош ступить негде было.
Н и н а. Хорошо спорили, пели…
С т е б л о в. Теперь вздумай, так не найдешь, кого и пригласить.
Н и н а. Но ведь к тебе собирались настоящие друзья. Стоит только позвонить…
С т е б л о в. Э-э, кто теперь разберет, что там было настоящее, что нет… В общем, день рождения предстоит твой, а не мой.
Н и н а. Мне этот день уже скрывать пора. А отмечать, так разве что со своими. Сели бы за стол — ты, я, Петя, Вероника, Владик, ну, конечно, с Владиком и Лека. Эх, мама бы… Вчера заходила к ней… Сторож терся возле меня, возле могилы. Опять пятерку дала.
С т е б л о в. Бизнес, даже на кладбище… Значит, кто же придет? Козорезов с Варварой Федоровной. Ну, еще Чередняк.
Н и н а. Да он и так уж ходит, ходит… Перед Анной неудобно.
С т е б л о в. Видишь ли… Александр Степанович — человек перспективный… Может быть, это — последний шанс устроить твою личную жизнь?
Н и н а. Упорно стараешься меня сбыть?
С т е б л о в. Хочешь умереть одинокой старухой?
Н и н а. Слава богу, у меня два сына.
С т е б л о в. Два… да уж очень они разные.
Н и н а. За что ты не любишь Владика?
С т е б л о в. Ты еще спрашиваешь!
Н и н а. Папа, он весь — в Якова! Владик повзрослеет… Женится.
С т е б л о в. Еще вопрос.
Н и н а. А что не жениться, Лека — чудесная девочка.
С т е б л о в. С завихрениями.
Н и н а. Когда это талантливые люди бывали гладенькие, без завихрений? Лека — очень талантлива.
С т е б л о в. А что она такого написала? Знаю Рембрандта, Левитана, Дейнеку, этого… «Опять двойка», в конце концов… А где же картины художницы Елены Жаткиной? Стряхивай пепельницу в пепел… тьфу, пепел в пепельницу! Все у тебя вкривь и вкось.
Н и н а. Извини, папа.
С т е б л о в. Ну-ну. Мы остановились… Ты оцени хотя бы постоянство Александра Степановича. Он разошелся с женой. Из-за тебя. Бросил Анну, ей едва за тридцать, а тебе?
Н и н а. Папа, мне сорок два года, если ты не забыл.
С т е б л о в. Обожаю вологодское масло, черт бы его побрал!
Т е т я Л а с т о ч к а. Привет, Ниночка.
Н и н а. Здравствуй, Клава.