Драмы и комедии

Н и л а. Одна душа у меня.

Ф е д о р. Теперь я уверен, совершенно уверен…

Входит  М а р и я  И г н а т ь е в н а.

Н и л а (не видит вошедшую). В чем вы уверены?

Ф е д о р. Мама, это такое счастье, я понял ее…

М а р и я  И г н а т ь е в н а. Возьми себя в руки, Федор.

Ф е д о р. Мама, я предложил ей уехать. Слышала бы ты, как она отчитала меня!

Н и л а. Извините, мне надо идти.

Ф е д о р. Нила!

Н и л а. После налета много уборки. (Выходит.) Федор. Понимаешь, мама, раньше я не мог привести в защиту Нилы ничего, только то, что у нее честные глаза… А теперь я знаю! Она — благородная, гордая…

По лестнице спускается  Ч у ф а р о в.

Честила меня, как комиссар!

Ч у ф а р о в. Обыкновенная игра.

М а р и я  И г н а т ь е в н а. Что, Аркадий?

Ч у ф а р о в. Эта потаскушка корчила тут из себя законодательницу советской морали. Я все слышал. Да, я был там, наверху… Смотрел, как разрушена моя комната. И когда спускался, задержался на лестнице.

Ф е д о р. Вы могли бы спуститься и не задерживаться, Аркадий Игнатьевич.

Ч у ф а р о в. Мне было интересно.

Ф е д о р. Это не очень порядочно, дядя.

Ч у ф а р о в. Федор, ты должен порвать с этой девушкой.

Ф е д о р. Дядя, с меня довольно того, что я подчинен вам по службе. В остальном мне хотелось бы сохранить некоторую самостоятельность.

Ч у ф а р о в. Я отвечаю не только за свой участок восстановительных работ, но и за каждого человека. Ты унизился до того, что разрешил себе всякую лирику с этой…

М а р и я  И г н а т ь е в н а. Аркадий, ты ратуешь за чистоту и честность, так будь же и сам справедлив: Федор полюбил эту девушку, еще не зная, кто она.

Ч у ф а р о в. Но теперь-то он знает! Почему же он не отвернулся от нее? И я должен потворствовать этому?! Учти, Федор, я и так чувствую себя… не совсем удобно: я держу на работе своего племянника. Меня не станут обвинять в семейственности, пока племянник ведет себя хорошо. Но как только ты споткнешься, а ты споткнешься на этой связи обязательно… Выбирай сразу: или работа, или это… это безрассудство.

Ф е д о р. Теперь я понимаю, что вас больше всего беспокоит.

Ч у ф а р о в. Я предупредил тебя, Федор.

Ф е д о р. Сложнейшая гамма самых высоких чувств! До свиданья, мама. (Уходит.)

Ч у ф а р о в. Вот они, молодые! Любят без разбору, живут без смысла. Только что война, а то бы…

М а р и я  И г н а т ь е в н а. Молодежь гибнет на фронте, а ты…

Ч у ф а р о в. Я заглядываю дальше и глубже, я вижу тенденцию.

М а р и я  И г н а т ь е в н а. Как хорошо, что ты хозяйственник, а не политработник! Молодые… А по-моему, нам нужны люди с умным сердцем.

Ч у ф а р о в (не слушает). Куда они понесут эстафету наших идеалов?..

М а р и я  И г н а т ь е в н а. Мой сын носил эту эстафету сквозь сплошные завесы зенитного огня, отбиваясь от «мессершмиттов»…

Ч у ф а р о в. Мы, то есть наше поколение, совершившее революцию, мы добыли, накопили огромный моральный капитал… а они…

М а р и я  И г н а т ь е в н а. Брат мой, не слишком ли смело ты присваиваешь себе право говорить от лица ветеранов революции?

Ч у ф а р о в. Этим правом ты, помнится, награждала исключительно своего мужа?

М а р и я  И г н а т ь е в н а. Имела основания. А тебе, Аркадий, из твоего всегдашнего благополучного далека, слишком просто поучать и судить.

Ч у ф а р о в. Я — издалека?! Я всегда строил, созидал…

М а р и я  И г н а т ь е в н а. Знаю я, как ты строил.

Ч у ф а р о в. Ты уже мстишь мне за своего сына? Попомни мое слово: это безрассудство погубит его! (Уходит.)

Из своей комнаты выходит  З о я.

З о я. Извините, здравствуйте.

Мария Игнатьевна молча кивнула.

Еще не выспалась, опять в ночную смену… Танки ремонтируем. Ой, как же на них больно смотреть, на танки раненые! И людей и железо калечит война.

Входит  и н т е л л и г е н т н ы й  ж и л е ц, кивком головы поздоровался и скрылся за своей ширмой.

М а р и я  И г н а т ь е в н а. Скажите, Зоя, вы… общаетесь с этой… вашей соседкой, Нилой Снижко? Что вы о ней думаете?

З о я. Всяко думаю. Иногда, кажется, взяла б горелку… я электросварщица… взяла б да и сделала шов, вдоль да еще и поперек. А иной раз… Понимаете, когда она остается одна… Вы не поверите! Так поет…

М а р и я  И г н а т ь е в н а. Что ж она поет?

З о я. Советские, наши песни! Тихо, вполголоса. А так, что за душу хватает. Станешь за дверью, слушаешь — и не оторвешься. Прямо странная какая-то, из двух половинок сваренная. А шва не видать.

И н т е л л и г е н т н ы й  ж и л е ц (высунув голову поверх ширмы). Извините, она поет песни и на немецком языке… чистейшее произношение… Явно выраженный интеллект. Я бы сказал, она не совсем безнадежна. (Выбирается из-за ширмы и уходит с книгами под мышкой.)