Драмы и секреты истории, 1306-1643

Сюлли собрал армию, насчитывавшую 110 тыс. пехотинцев, 12 тыс. лошадей и 100 пушек. Это была самая мощная за всю историю той эпохи армия. Чтобы принять над ней командование, король должен был покинуть Париж 19 мая 1610 г. и выехать к войскам в Шампань.

Но 14 мая он был убит. Час его смерти настал, потому что накануне, 13 мая 1610 г., в соборе Сен-Дени он совершил ошибку (очередную слабость), допустив коронацию Марии Медичи, ставшей в результате этого королевой Франции.

Не стоит заблуждаться, считая, что Генрих IV действовал во имя осуществления своего «великого плана». Так как 29 апреля 1610 г. он дал знать эрцгерцогу Альбрехту, нидерландскому губернатору, что французские войска вскоре вступят на территорию Брабанта и встанут у стен Брюсселя с требованием о выдаче юной принцессы де Конде, урожденной Шарлотты де Монморанси.

Консервативно настроенные историки с более или менее выраженными монархическими взглядами утверждают, что в этой новой войне Генрих IV преследовал политические цели. Но все авторы, являвшиеся его современниками и жившие при дворе французского короля, неизменно подчеркивают, что король был буквально в ярости и не заботился ни о чем другом, кроме возвращения прелестной девочки силой оружия.

Что же касается Генриха II Бурбона, принца де Конде (который, как намекают летописи, был внебрачным сыном Генриха IV), то король хотел заставить его сменить супружеское ложе на соломенную подстилку в Бастилии. По свидетельству Беарнца, изъяснявшегося полунамеками, этот принц, видимо, действительно был его внебрачным сыном. Генрих IV не отказывался затащить даже своих невесток к себе в постель!

Что касается истинной причины этой войны, мы ограничимся тем, что процитируем следующих авторов: Николя де Нёфвиль, сеньор де Вильруа, государственный секретарь Генриха IV, в своих мемуарах пишет, например, что король однажды сказал Пекюису: «Пусть принцесса де Конде только вернется во Францию, и для решения Юлихского дела потребуется не более трех-четырех тысяч человек…»

Герцог де Сен-Симон в своих знаменитых мемуарах особо подчеркивает, что под предлогом решения проблемы наследования Клевского и Юлихского герцогств король Генрих IV «стремился прежде всего выступить против герцогини и похитить у нее красавицу, мысль о которой переполняла его любовью и яростью!». Герцогиня — это супруга упомянутого нидерландского губернатора, эрцгерцога, во дворце которой и остановились принц де Конде со своей молоденькой женой.

И вот, наконец, свидетельство Ришелье: «По всей видимости, покончив с разногласиями по Юлихскому делу и вырвав из рук иностранцев госпожу принцессу де Конде, он бы с ее помощью обуздал себя и остановился бы на достигнутом!»

Наконец, Вильгомблен еще более категоричен: «Есть мнение, что вся эта пышная подготовка к войне была прежде всего обусловлена, намечена и предпринята лишь с целью похитить силой это прелестное создание оттуда, где она укрывалась по совету своего мужа, и что, не будь этой любовной царапины, король в своем почтенном возрасте никогда бы не перешел границы своего королевства ради победы над своими соседями, и что он был решительно настроен начать именно с этого. И тем не менее, дабы не быть опозоренным, он прикрывал свои планы куда более благородными целями!»

Это означает следующее: Генрих IV, не осмеливаясь признать, что он затеял общеевропейскую войну с целью завладеть чужой молоденькой женой, 14-летней прелестницей, в то время как самому ему было 57 лет (к тому же ей он, возможно, фактически доводился свекром), официально заявил о своем намерении сокрушить мощь Австрийского дома. Но на деле у него давно не было этого намерения и он знал, что состояние его здоровья не позволит ему повторить свои военные подвиги — подвиги короля Наваррского прежних лет.

Он был, однако, целиком во власти своего маниакального стремления во что бы то ни стало завладеть Шарлоттой-Маргаритой де Монморанси, новоявленной принцессой де Конде.

Поразительно тем не менее другое: если принц де Конде категорически не желал принести королю в подарок свою юную супругу, то ей-то как раз с самого начала этой потрясающей авантюры страшно льстил интерес Беарнца к ее особе. Она уже мысленно видела себя королевой Франции.

Поэтому, когда король поручил маркизу де Кёвру, брату покойной Габриэли д’Эстре, похитить красавицу, она, по секрету предупрежденная об этом, заявила о своей готовности следовать за похитителями, посланными маркизом де Кёвром. К сожалению, Генрих IV, будучи неисправимым болтуном, не преминул похвастаться будущим успехом, подтрунивая над Марией Медичи. Ее гонец молниеносно примчался в Брюссель к принцессе Оранжской, у которой жила молодая чета Конде. Принц, бежавший в Кёльн, опасаясь быть убитым слугами Генриха IV, был предупрежден о готовившемся похищении и без труда пресек эту попытку.