Драмы и секреты истории, 1306-1643

Преждевременная кончина сего дитяти погрузила королеву в глубокую скорбь, и все время после родов она провела в слезах. Светлейший герцог Орлеанский, брат короля, часто навещал ее и пытался смягчить ее страдания словами утешения. Но в канун дня Св. Климентия, после того как он весело поужинал с королевой, против его особы было совершено ужасное, неслыханное и беспримерное преступление» (цит. соч., книга XXVIII, гл. XXX).

Теперь необходимо сделать несколько замечаний.

Огромный дворец Сен-Поль, построенный королем Карлом V и занимавший в тогдашнем Париже целый квартал, в наши дни стал кварталом Сен-Поль. Там был расположен королевский двор, там проживал со своей сиделкой и нежной возлюбленной Одинеттой де Шандивер король Карл VI. После убийства Луи Орлеанского король приобрел дворец де Турнель и поселился в нем. Луи был младшим братом короля.

А пока в этом дворце родились все его сыновья, кроме первого, родившегося в Венсеннском замке. И королева Изабо, из почтения к королевскому званию, вынуждаемая к этому и придворным этикетом, неизменно разрешалась от бремени там, где проживал ее супруг, даже тогда, когда она знала, что эти дети рождены в результате прелюбодеяния.

И теперь возникает первый вопрос: почему в этот день 10 ноября 1407 г. роды ее происходили не во дворце Сен-Поль, не в присутствии главных членов короны, и где в то время должны были бы находиться в ожидании те дамы, которым надлежит принять на свое попечение нового маленького принца или новую маленькую принцессу, а именно: гувернантка, дама из знатного рода; лейб-кормилица; пеленальщица; горничная; запасные кормилицы и церковный прелат высокого ранга (или, во всяком случае, капеллан), коему надлежит окрестить малым крещением это новое «дитя Франции» в ожидании большого торжественного крещения в соборе Парижской Богоматери?.. Ведь никого из этих особ при родах не было, ни даже капеллана, ибо малое крещение в этом дворце Барбетт совершили вышеуказанные «близкие короля»… Кто же эти люди? Ведь главные служители короля, уже в силу своей службы, не покидали его ни на шаг. И отчего же отсутствуют те будущие служительницы, присутствие которых необходимо в связи с появлением новорожденного?

Вероятно, оттого, что независимо от пола ребенка, который, естественно, пока еще не известен, все знали, что ребенок будет перевезен в другое место, в деревню под Парижем. Мы вскоре разгадаем ее название. Ведь не случайно королева Изабо решилась рожать там, где находились так называемые «малые покои королевы», в том маленьком дворце Барбетт, расположенном недалеко, за пределами прежней городской стены Парижа, очертания которой были определены Филиппом-Августом, неподалеку от ворот Сен-Дени и Сен-Мартен, пробитых, как и ворота Барбетт, откуда имя дворца, во второй городской стене, возведенной по повелению Карла V.

«Малые покои королевы», маленький дворец Барбетт — что-то вроде холостяцкой квартирки для королевы Изабо; там-то она и вела, равно как и в Боте-сюр-Марн, свою распутную жизнь, бывшую для нее основным смыслом ее существования.

Ведь по выходе из ворот Барбетт всего лишь четыре лье надо проехать до деревни Энгьен, где живут родные Марьетт д’Энгьен, дамы де Варенн, супруги Обера Ле Фламенка, владыки Кани и камергера Луи Орлеанского, которая и сама нередко гостила там. А Марьетт д’Энгьен — одна из официальных любовниц герцога Луи.

Она даже родила от него ребенка, позже прославившегося под именем Жан бастард Орлеанский и получившего титул графа Дюнуа, графа де Порсеан, графа де Лонгвиль, наместника королевства от Карла VII, наградившего его грамотами, которые узаконили его положение как принца из французского королевского дома.

И уже сами обстоятельства его рождения прикрыты завесой, сотканной тогдашними летописцами. Например, если эти последние тщательно отмечают день, месяц, год, а то и час рождения любого принца, о Дюнуа сказано лишь, что явился он на свет «примерно в 1403 г.», в «Париже». Нам скоро станет ясно, что все сведения, касающиеся того, как именно родился этот ребенок, были скрыты умышленно, и первым, кто стал их замалчивать, был именно отец Ансельм де Сент-Мари с его «Генеалогической и хронологической историей Французского королевского дома».

Пока же о ребенке заботилась Марьетт д’Энгьен, которая твердила на всех перекрестках о том, что его отцом является брат короля Луи герцог Орлеанский. И ведь ее супруг, Обер де Кани, не протестует. А уж конечно, у него было бы полное право покарать ее за прелюбодеяние, учитывая законы той поры. Но ничего такого он не умышляет. И вскоре мы узнаем почему.