Драмы и секреты истории, 1306-1643

Но в своей «Летописи» Ангерран де Монстреле просто сообщает нам, что в тот трагический день, когда вооруженные слуги Жана Бесстрашного собирались убить Луи Орлеанского во дворце Барбетт, «…возле преставившегося дитяти лежала королева, которая еще не прошла обряда очищения (после родов. — Прим. перев.)».

Монстреле — это фламандский летописец деяний знати (1390–1453). Он служил Люксембургскому дому. Ему явно довелось услышать немало доверительных признаний со стороны членов этой династии, связанной с французской, как станет ясно позднее. Первой супругой Филиппа Доброго была Мишель де Валуа, сестра Карла VII и Екатерины Валуа, королевы Англии.

Многое должен был знать и наш аббат Клод де Вилларе, который в своей «Истории Франции от утверждения монархии вплоть до царствования Людовика XIV» использует тот же двусмысленный термин, не уточняя, идет ли речь о маленьком принце или о маленькой принцессе.

«В те поры Изабелла рожала дитя, скончавшееся через 24 часа после своего появления на свет. Герцог ужинал там. Было примерно восемь часов, когда…» (и пр., и пр. См.: Цит. соч., том XII, с.478, изд. 1770 г.).

Но в описываемую эпоху рождение королевского ребенка мужского пола имело куда большее значение, чем если бы это была девочка. Это доказывают как различия в местах погребения, так и масштаб соответствующих церемоний. Почему же в этой связи летописцы не сообщают, шла ли речь о мальчике, то есть о новом молодом принце, потенциальном наследнике французского престола, если бы скончались все его старшие братья?

Да потому, что рождение этого ребенка было сознательно окружено тайной, а также, весьма вероятно, потому что точный пол ребенка не был известен. Не забудем, что Жанна Девственница столкнется с тем, что ее собственный пол в течение долгого времени будет оспариваться и что, по слухам, она была на деле мальчиком. Потребовались проверки, проведенные в Пуатье (1429 г.) и в Руане (1431 г.), чтобы установить в точности, что она была девушкой, к сожалению, страдавшей от деформации полового органа, из-за чего для нее были невозможны нормальные половые сношения; об отсутствии менструаций у Жанны было рассказано на процессе, оправдавшем ее. Теща Карла VII королева Иоланда Анжуйская и дама де Беллье, супруга королевского наместника Шинона, засвидетельствовали в Пуатье, что они имели дело с «подлинной и ненарушенной девственницей», что явствовало из осмотра, которому они ее подвергли[53].

Из первого термина явствует, что речь и в самом деле идет о девушке, из второго же, что она действительно девственна. Следовательно, возникло желание увериться как в том, так и в другом, из чего вытекает, что существовало сомнение по поводу ее подлинного пола.

С другой стороны, Вилларе, официальный специалист по родословным при Пэрах Короны, оказывается в противоречии с монахом Сен-Дени. По мнению этого последнего, дитя умерло почти сразу, поскольку едва хватило времени для его малого крещения. Согласно Вилларе, ребенок прожил 24 часа, что не одно и то же и свидетельствует о том, что обоим историкам пришлось пользоваться совсем разными и противоречащими друг другу источниками.

В свое время с такими же трудностями сталкивался и отец Ансельм де Сент-Мари. Задолго до Вилларе он очень коротко поведал о появлении на свет того ребенка, которому в его «Генеалогической истории Французского королевского дома и великих чинов Короны» (с.114) посвящено всего лишь две строки, в то время как всем прочим отпрыскам — девочкам или мальчикам — отведено в среднем по 15 строчек. Приведем же цитату из отца Ансельма де Сент-Мари:

«6. Филипп, родился в Париже, 10 ноября в два часа пополуночи в 1407 г., преставился в тот же день, а вечером был отнесен в Сен-Дени».

Вот и все. Он ничего не сообщает нам ни о месте рождения (дворец Барбетт), ни о сроке жизни, ни о малом крещении и пр. Возникает ощущение, что ведомо ему гораздо больше, но говорить он не может.

Вернемся же ко временам этого рождения, столь обильного загадками.

Читая «Летопись монаха из Сен-Дени», мы только что видели, что королева Изабо «была погружена в глубокую скорбь преждевременной кончиной сего дитяти и все время после родов провела в слезах. Герцог Орлеанский часто навещал ее и пытался смягчить ее страдания словами утешения».