Драмы и секреты истории, 1306-1643

Как же можно в этих условиях принимать на веру то, что Карл VII и его «гербовые короли», судьи и герольды стерпели, чтобы такие эпитеты, по протоколу закрепленные за высшим сословием общества, использовались применительно к простой крестьянской девушке? Как поверить тому, что Жиль де Рэ, с учетом его положения и титулов (первый барон Бретани, предводитель дворянства герцогства, маршал Франции, ставший благодаря браку кузеном Карла VII), мог совершить промах, когда ко времени исполнения «Орлеанской мистерии» Жанна официально погибла на руанском костре? Ведь в таком случае Жиль де Рэ вел себя отнюдь не как опытный придворный.

Читателю нетрудно найти в продаже колоды карт, выпускаемые парижской Национальной библиотекой. Они называются «Игра (колода) Девственницы». Она была нарисована, если верить традиции, Жаном Персоном, лионским художником — изготовителем карт, в 1493 г. и восстановлена на основании матричного листа, хранящегося в Дижонской библиотеке (Дижон — столица герцогов Бургундских). Эта колода карт подкрепляет свидетельство еще одного тогдашнего документа, которым мы займемся позже. Так вот, в этой колоде присутствуют следующие карты:

Бубновый король — герцог Бургундский,

Бубновая дама — Прекрасная Елена,

Бубновый валет — граф Фландрский,

Трефовый король — граф де Бовэ,

Трефовая дама — Мелузина,

Трефовый валет — Парис,

Червовый король — герцог Лангрский,

Червовая дама — Венера,

Червовый валет — Парис,

Пиковый король — герцог Реймсский (Реньо де Шартр, архиепископ Реймсский),

Пиковая дама — Девственница (Жанна),

Пиковый валет — Жан д’Олон (оруженосец Жанны).

Надо пояснить, что если Жанне дали роль пиковой дамы, иными словами — библейской Юдифи, которая отсекла голову Олоферну, полководцу Навуходоносора (Книга Юдифи: XIII, 10), — ведь Юдифь — это имя, которое в игральных картах носит пиковая дама, — то это в память о некоем Франке д’Аррасе, которому она приказала отрубить голову: «И даже названная Девственница приказала отрубить голову названному Франке д’Аррасу» (См.: Ангерран де Монстреле. Летопись, гл. 84). Как видим, Девственница покладистостью не отличалась: «Когда кто-нибудь из ее людей совершал ошибку, она изо всех сил колотила его своей дубинкой» (см.: «Дневник парижского горожанина»). Не будем же удивляться тому, что пиковая дама наших карточных колод не приравнивается к червовой даме…

Карл VII предоставил Жанне и еще одну, последнюю привилегию: право помилования. Его мог осуществлять только сам король. Таким образом, за всю историю Франции такая привилегия исключительного характера была предоставлена лишь однажды кому-то помимо царствующего монарха, и, что еще важнее, женщине, которая даже не исполняла обязанностей регента.

Так вот, Карл VII предоставил Жанне эту необычайную привилегию, иона воспользовалась ею в пользу Артура, графа Ришмона, который в 1425 г. был коннетаблем Франции, а впоследствии стал герцогом Бретонским. Коннетабль Франции в 1425 г., уволенный с этого поста и попавший в опалу в 1427 г. из-за происков Ла Тремоя (которому он между тем покровительствовал), он вновь оказался в милости в 1429 г. после победы под Патэ, заслуга которой была приписана Жанне.

Ришмон умолял Девственницу о помиловании, стоя перед ней на коленях, в то время как Жан д’Алансон, «принц крови», кузен короля и все присутствовавшие при этом сеньоры также просили ее использовать это право по отношению к данному просителю. Этот красноречивый факт присутствует в тексте Процесса (IV), в Летописи Девственницы, в которой воспроизводится текст «Деяний французских знатных лиц», завершающийся 1429 г… Таким образом, эта живописная подробность была отмечена уже в то время, к которому она относится.

Она весьма примечательна. Можно ли представить себе подобную сцену, подобное унижение для вельможи такого масштаба, наследника Бретонского герцогства, на коленях умоляющего пастушку, лишенную даже фамилии?

На следующий день после официального представления при шинонском дворе Жанна беседовала с Карлом VII. Она сидела рядом с ним, что уже весьма удивительно. Появился молодой герцог Алансонский, Жан. «Кто это такой?» — спросила Жанна без всякого смущения. Король ответил: «Это мой кузен д’Алан-сон». Жанна вела себя и бесцеремонно, и благожелательно: «Добро вам пожаловать! Чем больше будет нас, в ком течет кровь Франции, тем лучше…» И отныне она обращалась к Жану Алансонскому в нежных выражениях: «Мой милый герцог…», «Мой прекрасный герцог…».

К тому же в своей книге «Истинная Жанна д'Арк» Жюль д’Эролль напоминает, что, когда Девственница вернулась в Шинон из освобожденного Орлеана, король Карл VII «обнял ее, каковая честь оказывалась лишь знатнейшим вельможам» (указ. соч.).