Драмы

Круглов (тревожно). Кто? (Прислушивается к голосу снаружи, отпирает дверь).

Входит Марфа.

Марфа. В городе обыски. Ночевать сегодня в Петербурге опасно. Товарищ Юркку проводит вас, Владимир Ильич, на Финляндский вокзал…

Ленин. Завтра.

Марфа. Владимир Ильич, полиция напала на ваш след, вы знаете…

Ленин. Завтра. Сегодня я буду выступать в Нарвском районе.

Марфа. Решение Петербургского комитета, Владимир Ильич: Ленину сейчас не выступать…

Ленин (идет к столу, возвращается). Вот гранки, возьмите, пожалуйста, это для «Новой жизни». И… и все будет архиотлично, милая товарищ Марфа. (Вынул из пиджака паспорт, помахал им перед Марфой). Я, мещанин Фролов Тимофей Максимович, прибыл в столицу по коммерческой надобности из… Торжка. Нахожусь под сенью царского манифеста, обеспечивающего неприкосновенность личности мещанина Фролова, и никто мещанина Фролова не имеет права пальцем тронуть…

Стук в дверь.

Круглов. Кто? (Приник ухом к двери, слушает. Открыл).

Входит Юркку.

Юркку. Подозрительные субъекты… Уходить потихоньку…

Круглов. Лучше через двор.

Юркку. Туда? Я проверю… (Уходит).

За ним — Марья Карповна. Ленин снимает пальто с вешалки, берет шапку.

Круглов. Владимир Ильич… Дайте работу какую от партии… Дело какое…

Ленин (внимательно, перестав одеваться). Какое бы именно вы хотели дело?

Круглов. Ну, к примеру… царя убить…

Ленин (помолчав). Мне токарь знакомый на Семянниковском говорил… Он делает трости с заточенным трехгранным шабером внутри. Вынуть шабер… навинтить на палку… Пика! Вы не могли бы, Матвей Фомич, наладить у вас на Путиловском производство таких пик — в массовых масштабах? Это будет ваша серьезная доля в убиении и царизма и капитализма.

Вернулись Марья Карповна и Юркку.

Юркку. Да. Можно.

Ленин (пожимает руку Круглову). Подумайте, Матвей Фомич.

Марья Карповна. Коли не уедете, приходите и нынче с ночевкой.

Ленин. А вот возьму да приду! Не боитесь?

Марья Карповна. Очень даже боимся.

Ленин. А все-таки зовете?

Марья Карповна. У солдата на войне тоже небось иной раз душа в пятках, да воюет…

Ленин (с воодушевлением). Повоюем, Марья Карповна!

Марфа. Теперь-то шумит, а без вас шпыняет, ворчит…

Ленин. Да? Ворчит?..

Круглов. Чего мать срамишь? (Ленину). Понять старуху можно… Бастуем невесть сколько времени… Щи из топора — ей варить…

Ленин. Ей, ей… Так ворчит? Но — за нас? Все-таки — за нас?

Марья Карповна (опустив голову). За народных людей.

Ленин (помолчал, взял обе руки Марьи Карповны, крепко потряс). Хорошая у нас революция, ей-богу! (Пошел к дверям, обернулся). Народная!

Круглов (сорвал шапку с вешалки. Марье Карповне). Провожу.

Марья Карповна (Марфе). К ужину ждать ли?

Марфа молча разводит руками.

Ленин (с порога). Повоюем, Марья Карповна! Повоюем!

Левин уходит. За ним Круглов, Юркку и Марфа. Марья Карповна убирает, тихо напевая печальную русскую песню. Она не замечает, как в отверстие между дверями проходит нож, затем с той стороны открывается замок и в дверь осторожно просовывается усатая физиономия Зеленого. Он неслышно, на носках, вытянув шею, проникает в комнату. За ним Косой.

Марья Карповна (обернулась, вздрогнула). Господи Иисусе!..

Зеленый, не обращая на нее внимания, заглядывает под кровать, за печку, за шкаф.

Что нужно? Кто вы?

Зеленый (заглядывая в другую комнату). Другого хода нету?

Марья Карповна. Господи, зачем вам другой ход?.. Зеленый. Нам-то незачем. Косой, всех впускай, никого не выпускай!

Косой становится у двери.

Кто у вас в ночь ночевал?

Марья Карповна. Никто не ночевал у нас, батюшка, господь с тобою!..

Зеленый. Верующая?

Марья Карповна. Верующая.

Зеленый. Господь не простит, что брешешь… Как звать-то его?

Марья Карповна. Кого?

Зеленый. Кто ночевал.