Дражайший папочка (ЛП)

— Это мое наказание? — тихо уточнила я, приободренная тем, что Бен заговаривал со мной сегодня уже дважды.

Он рассмеялся, часто дыша полной грудью.

— Нет, солнышко. Пока еще нет. — Член скользил во мне, больше не встречая сопротивления, и я всхлипнула. — Это для того, чтобы я не придушил нахер очередную тупую пизду с ветряночными вечеринками, вроде Риты Дженкинс.

Я устроилась поудобнее на его коленях, и Бен взял дело в свои руки, приподнимая и опуская меня в нужном ему ритме. Ох, и ритм этот был немилосердным. Я мяла в руках дорогую рубашку и трепетала, пока Бен пользовался мной, как куклой. Он крепко стискивал мои бедра, держа их почти неподвижно, и одновременно вбивался в меня что было мочи. Комната наполнилась звуками влажных шлепков кожи о кожу, пока не раздался мой крик.

Бен стиснул мне подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.

— Я видел, как ты виляла жопой, пока сосала, Рей. Тебе понравилось?

Внутри меня все сжалось от крамольной мысли признать его правоту. Я успела слегка качнуть головой, и он зарычал, обхватывая свободной рукой мою грудь снизу. Он сдавливал и сдавливал ее, пока не выступило молоко, и я дернулась от нахлынувших ощущений. Я ни за что не признаюсь, ни за что не признаюсь…

Но Бен пришел в ярость из-за моего молчания. Он грубо спихнул меня с колен — я неловко свернулась калачиком на сбитых простынях — и вскочил с постели. Рванув вверх перила кровати, он открыл тумбочку и лихорадочно начал шарить там в поисках чего-то, что наверняка не сулило мне ничего хорошего. Потревоженный Питер, не выпуская из пасти недоеденный ужин, прошмыгнул к своему домику в виде перевернутой половинки бревна.

Я села, безрадостно пуская сопли.

— Прости… Прости меня…

— Из-за тебя все летит в ебаную пизду! Ты все портишь! — рявкнул Бен, с силой захлопывая ящик. Он грубо защелкнул на моем запястье наручник, приковав меня к перилам. — Блядь, да я же вижу, как ты тащишься!.. Перестань отпираться!

Он навис надо мной, и я съежилась, испугавшись, что он ударит меня, но вместо этого вокруг моего свободного запястья защелкнулся второй наручник. Между ног упала коробка со свечами. Не успела я опомниться, как мне в рот бесцеремонно ткнулась голубая соска.

Я мотнула головой, когда Бен вернулся в кровать, на его бледном лице читалась чистейшая ярость. Он собрал свои волосы в хвост и вытряхнул на ладонь две свечи. Мое тело в ужасе содрогнулось от плохого предчувствия, но я боялась разозлить его еще больше. Меня била крупная дрожь.

Бен схватил меня за бедро и вздернул вверх, подняв мою задницу.

— Похоже, ты не улавливаешь сути, Рей. — Я поджала пальцы на ногах, почувствовав, как он ввел первую свечу. — Ты нуждаешься во мне.

Вторая свеча не замедлила последовать за первой. Затем Бен отпустил меня, и я неловко завозилась, пока он не взялся за мое колено и не раздвинул мне ноги. Бен жестко вошел в меня с гортанным стоном, и я изогнула спину от внезапного давления.

Это был кошмарный опыт. Бен и без того был зол после работы, поэтому сейчас он исступленно трахал меня, не обращая внимания на мои рыдания, только огрызался, называя грязной шлюхой. Но… стоило ему чувственно обвести большим пальцем клитор, как я неистово кончила, отвратительно хлюпая соской. Бен любовался моим унижением, на его лицо вернулась улыбка.

Он трахал меня еще в течение пяти минут. Ноги уже сводило — я обхватывала ими его талию на протяжении всего истязания. Бен хрипел, уткнувшись мне в волосы, а я бессмысленно таращилась в телевизор за его плечом. В конце концов я ощутила, как член запульсировал во мне, и Бен, судорожно дыша, перешел на беспорядочные толчки. Он был такой огромный, и я чувствовала все — до малейших подергиваний.

Наконец Бен осел и резко кончил с протяжным вздохом.

— Ты сломаешься, — его утомленный взгляд скользнул по моему лицу, — рано или поздно ты сломаешься.

Я смотрела, как он поднимался и слезал с кровати. Бен поправил на себе одежду, не выказал ни малейшего намерения освободить меня от оков и ушел, не проронив более ни слова.

========== Compliance ==========

Лекарство подействовало примерно через пятнадцать минут после ухода Бена. Сначала в груди разлилась боль, которая быстро переросла в назойливую пульсирующую тяжесть. Я беспомощно плакала в оковах, не имея возможности даже руками пошевелить.

Это было ужасно. Мне требовалась помощь, кто-то должен был сцедить молоко, но Бен все не появлялся. Цепи звенели, я выла и сучила ногами, мечтая о том, чтобы он пришел. Я помнила: у него есть монитор-видеоняня, чтобы следить за мной, поэтому не теряла надежды, что он придет на помощь, если я начну плакать и подниму шум.

В телевизоре заиграл «Щенячий патруль», а я захныкала, посасывая соску. Я не выплевывала ее — она непонятным образом помогала мне расслабиться. Я закрыла глаза. Есть хотелось ужасно…