Дражайший плут

— С его сестрой определенно да, — снисходительно кивнул герцог. — Она сбежала в Корнуолл, чтобы выйти за того вояку, бывшего драгуна. А я туда не поеду ни за какие деньги.

— А герцог?

— Он пока тоже меня не интересует. — Вздохнув, он проворно соскочил с кровати, да с такой прытью, что никто бы не сказал, будто всего две недели назад его избили до полусмерти. — Однако, дорогая сестра, я здесь не за этим. Вынужден просить тебя об одолжении.

Эва тотчас насторожилась. Последнее одолжение, о котором просил брат, закончилось похищением леди Фебы.

— Что такое?

— Полно, не стоит так пугаться, дорогая! Речь о сущем пустяке. Может быть, тебе даже понравится.

Тот факт, что Валентайн улыбался самым очаровательным образом, отнюдь не умалял ее опасений: брат был исключительно опасен именно тогда, когда старался очаровать.

— Ладно, говори, — вздохнула Эва.

— Год назад я вложил немалую сумму в «Хартс-Фолли», — сообщил герцог. — И я хочу, чтобы ты взяла на себя надзор.

— Но почему я? Какой из меня надзиратель?

— Ты будешь просто считать деньги, чтобы знать точно, правильно ли Харт их расходует. Ты же любишь бухгалтерские книги и аккуратные ряды цифр!

Печально, но это действительно было так. Эва с детства обожала математику именно за то, что там все строго подчиняется правилам.

— А что до того, почему именно ты… так ведь ты моя сестра, единственный человек, кому я могу полностью доверять, — сказал Валентайн, просто и отчасти даже обезоруживающе. — А еще я не хочу, чтобы об этом маленьком дельце пронюхали мои деловые партнеры.

— Почему? Это незаконно?

— Что-то ты слишком подозрительна! Не знай я тебя как облупленную, мог бы задуматься, кто это так на тебя повлиял?

— Вэл!

Внезапно он оказался прямо перед ней и взял за руки, а это для Валентайна означало, что дело исключительно для него важное: обычно брат избегал чужих прикосновений.

— Ты нужна мне, Эва! Ты сделаешь это для меня? Пожалуйста!

Право же, все было ясно уже в тот момент, как он появился в ее спальне.

— Да…

Тем временем в Корнуолле…

— Вот уж не знаю, — сказала Феба и, раскинув руки, самым бесцеремонным образом плюхнулась на постель, — насколько удачной была идея познакомить моего брата и твоего отца?

— Почему ты так говоришь, моя дорогая женушка? — спросил Джеймс.

Ах как же ей нравилось слышать, как он произносит это своим низким, рокочущим голосом: «жена», «женушка»! И поскольку они сочетались браком только нынешним утром, это Фебе было еще непривычно и очень волнительно.

Но, слава богу, наконец-то наступил вечер. День прошел в треволнениях и торжествах, в присутствии ее родных и всего семейства Тревельон, и устала она смертельно! Они решили пожениться в Корнуолле, в городке близ фамильного дома Тревельонов, в котором имелась неотапливаемая церквушка в нормандском стиле. Весь город высыпал полюбоваться свадебными торжествами — не таким уж частым событием у местных жителей. Что уж говорить про свадьбу, где присутствовали настоящие герцог и герцогиня — такое случается вообще раз в сто лет!

— Я слышала, как Максимус и мистер Тревельон говорили о лошадях, уединившись в укромном уголке, сразу после свадебного завтрака. И вот что я тебе скажу: такой голос бывает у Максимуса, когда он что-то затевает, — неодобрительно заметила Феба.

— И что это может быть? — спросил Джеймс, каким-то образом оказавшись почти без одежды, когда начал покрывать поцелуями ее шею.

Феба запрокинула голову, чтобы ему было удобнее.

— Думаю, решил покупать лошадей у твоего отца, или тоже заняться их разведением, или еще куда-нибудь сунуть свой нос. Ты же знаешь: Максимус мастер строить планы.

— Знаю, — принимаясь расшнуровывать ее подвенечное платье, ответил Джеймс. — Однако мне кажется, что на сегодня о Максимусе достаточно. В нашу брачную ночь можно заняться чем-нибудь поинтереснее.

— Чем же? Может, стоит прогуляться на болота?

— Феба!

— Нет, лучше прокатиться верхом до пляжа! А еще можно пойти почистить скребком лошадей.

Единственный способ пресечь этот словесный поток — это закрыть ей рот поцелуем, что он и сделал. Феба и не думала возражать: она обожала его поцелуи.

Он проник к ней в рот: осторожно, нежно, — она ответила: страстно, с готовностью.

Когда он оторвался от ее губ, Феба ощутила, как вздымается его грудь.

— Вы счастливы, миссис Тревельон? — спросил Джеймс.

— Безумно! — прошептала Феба.

— Даже если у меня нет дворца, золотого трона и толпы слуг?

— У тебя, — взяв в ладони его лицо, сказала она, — есть любящие отец, сестра и племянница, которую я обожаю, да и слуг как раз столько, сколько нужно. А что до золота… так ведь я все равно его не увижу, поэтому выбираю вересковые пустоши, ветер с моря и быстроногих лошадей. И конечно, вас, мистер Тревельон. Я бы отдала все, что угодно, лишь бы жить всегда рядом с тобой.

Она почувствовала, что он проглотил ком в горле, а потом его губы опять коснулись ее губ, горячие и влажные.

— Как я счастлив, что ты со мной, что вышла за меня, моя Феба, моя жена и моя любовь! Ты, как солнце, озарила мою серую жизнь, и я больше не одинок.

— Нет, я всегда буду рядом…

Внимание!