Дразнилки (СИ)

Он больно стукнулся подбородком о край ямы, впился пальцами в землю, сдирая ноготь. Затылком чиркнул по каменистой стене. По голове застукали камешки и кусочки земли. Выхин провалился в яму. В ноздри ударил густой запах перегноя, застоявшейся воды. Ботинки уперлись во что-то мягкое и податливое. Выхин задрал голову и увидел круг света в полуметре над собой. Вытяни руки – и можно выбраться. Но он не вытянул, а, наоборот, пригнулся, медленно ощупывая темноту.

Стены расступились, Выхин понял, что провалился не в яму, а в пещеру. Что-то воде берлоги или дота.

Под ногами – густой влажный мох, хлюпает. Стены тоже были покрыты мхом. Выхин зажмурился и медленно сосчитал до десяти. Открыл глаза и разглядел очертания пещеры. Овальная, чуть больше метра в высоту, с парой крохотных щелей-окошек, сквозь которые осторожно заплывал бледный рассеянный свет. В каждой из четырех стен были выдолблены углубления, будто для сна. По крайней мере кто-нибудь невысокий, вроде Маро, мог бы улечься там без проблем. В центре пещеры стоял плоский камень, и он очень походил на могилу – такие Выхин видел в фильмах. Склеп, так он назывался.

В затылке похолодело от настигнувшего внезапного страха. Чья-то могила, вот что это. А он случайно наткнулся, провалился, растревожил.

Но с другой стороны… это же не фильм ужасов. Никто сейчас не встанет из могилы и не сожрет Выхина. Хотелось в это верить…

Он подошел к склепу ближе и разглядел, что у него нет крышки. В плоском камне просто выдолбили прямоугольное углубление. Внутри в мутной воде плавали ошметки травы, обрывок сигаретной пачки, мертвые насекомые и лягушка – кверху брюхом.

Выхин поморщился, решив дальше не исследовать, прошел к одному из углублений в стене, сел. Получилось так, что его колени едва не достали до подбородка. Но углубление было хотя бы сухим и почему-то тёплым. Выхин провел ладонью, ощутил неровности – низ был выложен из камней, аккуратно подогнанных друг к другу. Камни, впрочем, тоже оказались не обычными, а с извилистыми выпуклостями, полосками, будто чем-то изрисованы. Выхин подковырнул один камень. Тот отделился легко, был теплым и сухим. Света не хватало, но Выхин все же разглядел светлые узоры на поверхности камня.

А потом они засветились.

Тонкие линии вспыхнули бледным светом, очерчивая дрожащие тени вокруг. Тут же засветились стены, выпячивая из темноты переплетения линий, обнажая узоры от пола до потолка, в выбоинах и на склепе в центре.

Выхин с криком уронил камень, тот наполовину погрузился в мутный мох, но продолжал светить ровным белым светом. Казалось, в пещере кто-то развесил гирлянды и включил их.

Хотелось убежать. Выбраться на поверхность. Никогда сюда не возвращаться.

В воздухе запахло свежестью, откуда-то потянуло сквозняком.

Ноги не слушались. Обожженная ладонь болела.

Линии наслаивались одна на другую, объединялись, переплетались в новые узоры. Земля под ногами тоже засветилась, мох и грязь окрашивали свет в странные фосфоресцирующие тона.

Выхин пискнул. От страха он не мог выдавить из себя других звуков. Казалось, непременно казалось, что из склепа сейчас всё же вылезет тварь, от которой пахнет гнилью, глиной, грязью. Тварь эта тоже будет светиться, её кожа окажется покрыта сотней узоров, набухшие линии – будто татуировки – оплетут с ног до головы. Тварь эта набросится на Выхина… и что сделает? Зачем ей его жрать? Что в нём такого?

Прошла минута, а, может, час или два, но никто ниоткуда не вылез. Линии пульсировали, пол светился, хорошо стали видны склеп, выбоины в стенах, грязь и подтаявший снег под ногами. От мха поднимался пар и аккуратно расплывался по пещере.

Выхин попробовал пошевелиться – получилось. Поднялся. Никто не набросился на него, никто не хотел остановить. Подошвы ботинок погрузились в светящуюся жижу, по пещере эхом разнесся вязкий звук.

Выхин крутил головой, осматриваясь. Он вдруг заметил, что линии и узоры не были бессмысленными. Они складывались в рисунки. Это были лица, множество человеческих лиц – женщины и мужчины, дети, старики, подростки. Кто-то бородат, кто-то лыс. Кто-то кричал, кто-то плотно сжимал губы. Линии соединяли лица между собой витиеватой вязью. Анфас, профиль, впадины глаз, острые носы, широкие лбы, оттопыренные уши. Лица, лица, лица. На стенах, на потолке, на склепе и даже под ногами.

Выхин подумал, что он хотел бы их всех перерисовать. Немедленно. Только нужно сбегать домой за третью и ручками. Переобуться, накинуть сухое, прихватить фонарик, свечи, спички, лопату, ведро, раскладной табурет отчима, и еще одежды, еды какой-нибудь, чтобы остаться в пещере на день или два, пока не перерисует их всех, лица, лица, лица.

Кенотаф, - подумал он. Или подумал, что подумал. – Это не пещера, а кенотаф. Древнее ложное погребение. Могила без тела. А в нем камни. Так правильно.

Выхин схватился за голову от возбуждения и радости. Он понял, что нашёл своё место. У каждого ведь бывают свои места, куда хочется спрятаться от проблем и больше никогда не выбираться. Подвал, чердак, рабочий кабинет, туалет, автомобиль, балкон, кенотаф в лесу.