Дразнилки

Он заталкивал камни в рот. Один за другим. Торопился. Новое безобразное тело плохо его слушалось. Сознание походило на рвущуюся паутину.

Когда доел последний, стирая налипшие крошки с окровавленного подбородка, склонился над Ленкой, протолкнул руки под ее голову и спину, поднял.

Красавица и чудовище, так это смотрелось. Нет ничего смешнее и неказистее.

Слова утешения застряли в распухшей от боли глотке. Выхин торопился. Не знал, можно ли еще спасти Ленку, успеет ли – но в два шага пересек пещеру и остановился около земляного отверстия. Свет не проникал сюда, в дыре клубилась темнота.

Стойте!

Что происходит?

Что происходит?

Вы видите, что они наделали? Вы видите это?

Голоса вырвались из Ленкиной головы и заметались под сводами пещеры, как перепуганные пташки. Узоры взвизгивали светом, пульсируя в бешеном ритме. Свет – тьма, свет – тьма, свет – тьма. У Выхина заслезились глаза, а он не мог сморгнуть слезы, не мог позволить себе отвести взгляд. Мир задрожал, теряя реалистичность. Обернулся неровными линиями старой шариковой ручки.

Выхин поставил Ленку на ноги. Она обмякла, едва не упала. Хлопнул по детской щеке ладонью, осторожно. Ленка заморгала, приходя в сознание.

Они убегают!

Они сожрали!

Что они сделали, о! Посмотрите, посмотрите, что натворили!

Голоса были растерянны, озлобленны. Еще немного, и они окончательно сообразят, что произошло. А потом набросятся на пленников пещеры, разорвут на кусочки.

Выхин показал Ленке на пологий провал с темнотой – лезь!

Подтолкнул.

Ленка, ослабевшая и растерянная, мотнула головой. Влажные волосы облепили ее красивое лицо.

Лезь!

В Выхине была новая нечеловеческая сила. Он взял Ленку за плечи, подтащил, стал выталкивать. А она, дурочка, вдруг замолотила его кулаками, не глядя. Закричала:

– Нельзя так! Мы вдвоем, слышишь? Мы должны остаться здесь и никого не выпускать!

Ее крики заглушили другие крики – тварей божиих. Они возопили одновременно – от злости, печали, осознания. Выхин толкнул так сильно, как только мог. Девчонка влетела в отверстие, упала. Темнота почти целиком поглотила ее, оставив торчащие худые ноги в драных джинсах и кроссовках.

Лезь!

Выхин развернулся, огромным телом загораживая отверстие. Будто это могло помочь. Будто голосам было дело до этой нелепой преграды.

Было слышно, как возится Ленка. Что она будет делать, если выберется отсюда? Каков удел призрака? Вечно слоняться по лесу и пугать туристов? Отваживать заблудших путников от пещеры? Никого не подпускать к лесу, к камням? Или она растворится в небытие, едва выберется под лучи солнца?

Здравствуй, Выхин!

Тебе-то никуда не деться!

Ты поплатишься, красавчик!

О, как же ты поплатишься за то, что сожрал ценное!

Хорошо тебе, Выхин? Хорошо себя чувствуешь?

Каково тебе живется после того, как уничтожил наше основание?

Он схватился руками за голову, сжал с такой силой, что перед глазами побежали темные мурашки. Захлебнулся гнойными испарениями, поднимающимися от затхлой воды. Упал на колени. Вернее, твари божии поставили его на колени, заставили заорать от боли. О, как же они были сильны и злы.

Сосуд заполнялся их злостью, а голова набивалась их силой.

Твари, живущие в камнях. Да не узнаем мы имен ваших, да не препятствуем царствию вашему, буде оно в земле или в небе! Дайте нам волю, здравие и упокоение, избавьте нас от сознания, гнойных мыслей и жизни. Хлеб наш насущный возьмите в един день. Во имя первых камней, первородных тварей, во веки веков!

Выхин надеялся, что Ленка успела выбраться прежде, чем твари заполнили его сознание.

Надеялся и боялся.

Плакал и захлебывался слезами и соплями.

Потом закрыл глаза и больше не сопротивлялся.

5

Ленка выбралась.

Ей не было больно или жарко. Корни и камни не царапали кожу, черви не лезли в ноздри или между зубов. Главного боялась: что кенотаф не выпустит наружу. Но темнота расступилась, яркое летнее солнце на мгновение ослепило, а потом – вот он, лес, красивый, изумрудный, вечный.

Ленка вывалилась на траву, вскочила, побежала через цепкие кусты, не замечая крапиву под ногами, перепрыгнула через высохший ствол дерева, запнулась, упала, проехав ладонями по влажной грязи. Только после этого поняла, как сильно – до дрожи в коленках – боится оглядываться.

За спиной гудело и дрожало. Горячий воздух шевелил волосы. До Ленкиных ушей долетали обрывки фраз.

Что происх…

Дай нам волю, дай вый…

Мы пойд…

Откуда эта девк…

Зовет нас! Зовет!..

Голоса вспыхивали и растворялись, как искорки от костра. Их было много, десятки или сотни. Жалили больно Ленкины уши, а она не сопротивлялась, только сильнее вжималась во влажную траву лицом.