Дразнилки

Выхин не смотрел на нее, не заметил. Огромными пальцами он расчесывал свой нос – упорно, до крови, сдирая струпья посиневшей кожи. Из раскрытого рта сыпались осколки зубов и крошки камня. Выхин сосредоточенно жевал, будто не было в его жизни ничего важнее на данный момент. Алла завороженно разглядывала Выхина, не веря, что это он, что в отвратительном жирном монстре сохранилась какая-то человечность, жизнь.

На стволе дерева сидел Вано, погрузив ладони в рыжий мох, подставив лицо с рваными ранами и сгнившим носом солнечным лучам. Налитые тяжелой синевой лодыжки погрузились в зеленую мякоть травы.

– Привет, жиртресткомбинат!

Голос Андрея – молодой, подростковый – вывел Аллу из оцепенения.

Со стороны реки на поляну вышли Капустин и его прихвостни. Их скопилось десятка два, людей разных возрастов и пола, изуродованных, страшных. Не разобрать – где живые, а где мертвые. Застыли на границе света и тени.

– Ну вот мы снова здесь, – крикнул Капустин весело. – Собрал всех твоих, молодец!

Отлично поработал. Наконец-то встретились. Знаешь, сколько я ждал? Вечность. Лет двадцать точно!

Выхин не отвечал, продолжая жевать, шлепая распухшими потрескавшимися губами.

– Чего молчишь? Устал обращать? Мы все устали, дружище. Все твари божии. Представляешь, сколько у них работы? Зато твое прошлое и твое настоящее теперь вместе. И эти голоса… О, как я рад, что могу говорить ими, а не только прокручивать внутри головы.

Его собственный голос потускнел и пропал, уступив место другим – знакомым – тварям божиим. Они выпорхнули изо рта Капустина, перебивая друг друга:

– Соскучились!

– Соединимся же, братия и сестры!

– Мы из последних сил собрали всех!

– Теперь пора!

– Как мы долго ждали!

– Что новенького?

– Скукотища! Лежишь себе в могиле, носа не показываешь!

– А как же истории?

– Мы чуть не сдохли!

– Погодите! Погодите-ка!..

Капустин будто поперхнулся, и голоса разом затихли. Люди-монстры на границе света зашелестели шепотами, неуверенно, боязливо.

Что-то пошло не так.

– Что ты наделал, жирдяй? – удивленно спросил Капустин. – Мамочки, что же ты наделал… Это правда?

Он подошел к Выхину, огибая широкие старые стволы. Остановился в полуметре, громко и сипло принюхиваясь. Потом вдруг высморкался землей и извивающимися червями.

– Господе! – зашептали люди-монстры. – Господе, господе, господе! Он не мог! Он правда не мог!

В голове Аллы отголоском пронеслись вздохи тварей божиих: «Правда, правда, о хосподе-е, правда!» Она почувствовала страх, взметнувшийся над поляной. И этот страх был в тысячу раз сильнее того, что засел в ее груди.

– Мы так не договаривались, дружище, – пробормотал Капустин. – Нельзя убивать друзей. Этих всех, со своих старых тетрадей, сколько угодно, но не друзей!

Выхин не ответил. Он открыл рот и вытолкал языком кусочки камней. Кто-то среди людей-монстров громко и болезненно закричал.

Сам Капустин вдруг упал на колени и принялся лихорадочно, торопливо собирать выпавшее. Вытаскивал из травы, рассовывал по карманам.

– Что же ты натворил! – заорал он ломающимся голосом. – Ты их сожрал, как кусок свинины! Как паровую котлетку! Как ты существуешь после этого? Это же мои силы! Наши силы, мать твою! У меня почти не осталось! Вся надежда была на тебя, на пещеру, на энергию первых камней!

Людская масса пришла в движение. Уродливые люди падали на колени, вознося руки к небу. Из их ртов выплеснулись десятки голосов: чужих и настоящих.

Вознесем молитву во спасение!

Как же так?

Сосуд треснул!

Сосуд надо склеить!

Мать твою!

Так возьмемся же, друзья, во единое!

Во спасение!

Друзей не убивают, слышишь?

Во спасение!

Они стали преображаться, эти люди-монстры. Алла почувствовала, как холод вытесняет жару, как высушивает кожу и пробирается под одежду. По поляне прошел ветер, приминая траву и покрывая ее тонкой изморозью. В одно мгновение изумрудный цвет сменился искрящимся голубым. Стоящие вдоль поляны деревья разом сбросили листья – те увядали и съеживались на лету. Ледяная пыль осела на лицах людей-монстров, покрыла плечи Капустина и Выхина.

– Изыди! – закричал Капустин страшным чужим голосом.

Он вскочил, схватил Выхина за плечи и затряс, как свинью-копилку. Из приоткрытого рта Выхина посыпались ледяные камешки. Выхин рассмеялся глухим, утробным голосом.

– Изыди, жирдяй! Ты не должен был сопротивляться! Ты всегда влезаешь там, где не нужно! – Капустин продолжал трясти, выплевывая вместе со словами густые брызги снежинок. – Ну кто тебя просил меня убивать, а? Кто вообще тебя привез в этот город? Хорошо же было! Мы дружили, развлекались, влюблялись, дразнили! Зачем ты объявился, жирдючий говнюк!