И все же проект ставил вопросов не меньше, чем давал ответов. Может ли здание с технологически «экологичным» дизайном действительно снизить риски изменения климата? Может ли архитектура помочь человечеству приспособиться к переменам и сделать это постепенно, не вынуждая резко менять существующую экономическую систему? Или она просто поддерживает и узаконивает обычную деловую модель неэкологичного экономического развития, основанную на безответственном риске? Проблемы с компьютерно управляемыми окнами «Огурца» заставили отключить систему климат-контроля или использовать ее периодически, что заметно снизило эффективность всего проекта. Стеклянная структура в реальности оказалась еще менее эффективной, чем традиционные здания. Тем не менее страховая компания в 2007 году продала здание за 1,2 миллиарда долларов, получив прибыль в размере 400 миллионов41.
Несомненно, «Огурец» и другие проекты Фостера стали символами технологической современности, стремящейся находиться «в гармонии с природой», что делает Фостера наследником Кэндзо Тангэ. Фостер по достоинству вошел в ряды архитектурной аристократии: в 1990 году он получил рыцарство, в 1999 году стал пожизненным пэром – барон Фостер Темз-Банк – и получил Притцкеровскую премию. Его карьера настолько впечатляюща и продолжительна, что у него практически нет соперников. Лондон XXI века с его сверкающими стеклянными монументами, элитарным искусством и скоплением международных финансов сам по себе можно считать виртуальным памятником техническим достижениям, творческому видению, эстетике, философии и деловому успеху компании Foster and Partners. Величайшим достижением Фостера и бесспорным символом мегаструктуры станет стеклянное кольцо диаметром в три с небольшим километра, построенное для кампуса компьютерной компании Apple в Купертино, Калифорния. Строительство этого проекта уже ведется. Хорошо это или плохо, но здание Apple, спроектированное для крупнейшей компании мира в области потребительской электроники, замыкает цикл, начатый на выставке «Экспо-70» в Осаке, где частные корпорации захватили лидерство в области урбанистического дизайна, уходящего корнями в коллективистскую Утопию. Мегаструктура, как оказалось, была идеальным символом либерального капитализма. Шедевр Фостера, шедшего по стопам Фуллера, Садао и метаболистов, довел язык структур, систем и устремлений до совершенства. Бесспорно, это именно тот путь, каким сегодня хочет идти мир.
Благодарность
Эта книга никогда не была бы написана без помощи множества людей, каждый из которых внес в ее создание нечто свое. Я хочу поблагодарить моего редактора Дженнифер Барт из издательства HarperCollins, ее прекрасную помощницу Эрин Викс, а также Лию Карлсон-Станисич, Лесли Коэн и Грегга Кулика; Дэвида Куна и Николь Тортело из Kuhn Projects, Чарлза Донелана, Энн Эрингер, Отиса Грэма, Роуэна Пеллинга и Эдди Ванга. Хочу от всего сердца выразить благодарность прекрасному институту книги, в котором постепенно рождался этот труд: Публичную библиотеку Лос-Анджелеса – мир, состоящий не только из кирпичей и цемента, но и из бумажных и электронных страниц. Огромное спасибо людям, которые соединяют эти два мира вместе. А еще я хочу отметить здание Центральной библиотеки в центре Лос-Анджелеса – одно из величайших творений Бертрама Гросвенора Гудхью, истинный шедевр урбанистического видения, от взгляда на который захватывает дух!
Примечания
Вступление
1. Jane Jacobs
2. Lewis Mumford,
Глава 1: Замки
1. Charles Harris Whitaker, Bertram Grosvenor Goodhue: Architect and Master of Many Arts (New York: Press of the American Institute of Architects, 1925), 12–13.
2. Ibid, 16; Richard Oliver,
3. Whitaker,
4. Romy Wyllie,
5. Oliver,
6. Ibid., 38.
7. Ibid., 26.
8. Whitaker,
9. Ibid, 31.
10. John Ruskin,
11. Stanley Schultz,
12. Ibid.
13. Ibid.
14. John Reps,