Дребезг Звёзд

Дикая природа, даже загаженная туристами, которые всенепременно суют в неё свой нос, всё-таки располагала к гармонии и спокойствию.

В реке можно было и напиться, и умыться. Искупаться при всём желании не выйдет — слишком сильное течение, да и нельзя сказать, что Сон любил холодную воду. Только если пить.

Была мысль приготовить поесть, но Сон её отбросил — с такими вещами лучше дождаться пробуждения спутницы, чтобы завтрак действительно состоялся: себе он в готовке если и доверял, то только в отношении лишь тех блюд, которые умел готовить: строго говоря, никаких. Почти. Кроме жареной картошки, которую здесь не сделать.

Порывшись в своём рюкзаке, он достал пачку сигарет, блокнот и ручку. Раз всё равно пока нечем заняться, отчего бы и не писать? Строго говоря, он в последнее время вообще ничего не писал. Да и вообще не сказать, что он часто вспоминал о своём творчестве Так, время от времени, больше от скуки, нежели для дела. Ему нравилось мнить себя представителем богемного общества, думать о том, как его книги расходятся, как им восхищаются — и в своих мыслях он всегда упивался собой. Проблема лишь в том, что куда больше времени он тратил на мечтания, нежели на сам процесс. На созидание чего-либо не хватало ни усидчивости, ни большого желания. Легче играть в искусство, чем посвящать себя ему. А играть — это легко. Особо не думать, выстраивать простенький сюжет, написал один раз — и готово. Никто ничего не ждёт от тебя, ты ничего не ждёшь от людей. Сиди и твори себе в удовольствие. Некоторые назовут это бумагомаранием и графоманством — что же, их право. Какая разница, если лично тебе это в радость.

Такое тихое и загадочное место. Располагает для сказки.

Почему бы не придумать историю о девочке у ручья, которая встретила лесных фей и рисовала их. Такое даже, кажется, уже у кого-то было. Ну и пусть. Раньше это называлось плагиатом, сейчас придумали новомодное слово «постмодернизм» и «аллюзия». Вопрос лишь в реализации и подаче. К тому же таскать с собой блокнот с собственными историями — это всегда приятно: есть, что почитать и над чем подумать в дороге.

Хотелось чуда. Хотелось не думать о затхлом городе. Или придумать такой город, где было бы хорошо жить. Кто этот город населяет? Да какая к чёрту разница. Хотя, нет. Разница, всё-таки есть. Всё-таки город делают его жители. Там обязательно будут музыканты. И поэты. Получается какая-то странная ни на что неспособная когорта. А что если это будет город теней, в котором живут всего четыре или три человека? А вокруг — здания, порождённые их мыслями. И звери, появившиеся из их снов. Парень с гитарой, старик с барабаном, девочка с флейтой. Не хватает ещё одной фигуры. Наверное, не помешал бы скрипач, обязательно с седыми волосами. Сон не знал, почему, но образ седого скрипача, повидавшего мир, всегда цеплял его. Хотелось думать, о чём могла бы спеть его скрипка.

Город пожаров, город осени. Огни пожелтевшей листвы. Всё соткано из музыки этого странного квартета, который существует вне времени и вне миров. Они живут в себе, и лишь немногие могут их заметить. И в то же время существуют рядом, в городе, населённом вполне обычными людьми. Просто в виде статуй. Но лишь некоторые знают, что, случается так, когда эти изваяния оживают. Оживают, чтобы вспомнить дни былой славы, былого счастья, и играют свою грустную партию. А вместе с ними — и их собственные лунные боги, чей хор служит им голосам.

Когда Полина открыла глаза, то не смогла сдержать улыбки. Кудрявый мальчик в клетчатой рубашке и джинсах сидел, прислонившись к стене беседки, курил и что-то чёркал в своём блокноте.

«Всё-таки он чем-то занимается в жизни, — подумала она с тёплым укором, — значит, не настолько бесполезен, как кажется. Почитать бы его как-нибудь, что ли. Хотя бы из уважения».

Девушка не хотела тревожить своего друга, и продолжала тихо лежать, делая вид, что спит. Нужно было многое обдумать. Правда, хотелось есть. А Сон, судя по всему, о таких вещах как завтрак и готовка не слышал. Придётся делать всё самой. Или научить его, чтоб потом помогал. Сегодня будет марш-бросок через горный перевал, а после, ближе к вечеру, стоянка в заброшенном доме лесника. Там как раз собралась Сансара. Главное — не сбиться с пути и не попасть под дождь. Но, судя по прогнозу, его никто не предвещал. К вечеру уже должны быть на месте. А то и раньше.

«Надо бы посмотреть время, — подумала девушка. — Но ближайшие часы где-то в рюкзаке, а к нему тянуться так впадлу. Совсем не хочется. А надо. И вставать не хочется. А нужно идти. Может, ну нафиг поход, здесь останемся? Нельзя так, надо идти. Зря ехали, что ли?».