Дрэд, или Повесть о проклятом болоте. (Жизнь южных Штатов). После Дрэда

— Разумеется; я знал, что ты скажешь прекрасно. Но скажи, пожалуйста, к чему ты поднимаешь столь трудное и многосложное дело? Почему бы тебе не начать ходатайства о воспрещении разъединять семейство? Об этом так много было шуму в Европе, да и в целом свете, что не мешало бы дать движение такому вопросу. Политические люди, по-видимому, намерены что-нибудь сделать по этому предмету. Это имеет приятный эффект и доставит издателям газет в северных штатах случай сказать несколько слов в наше оправдание. Кроме того, у нас есть много простосердечных людей, которые не любят, да и не умеют, заглядывать слишком глубоко в вещи подобного рода. Они увидят в этом возможность сделать что-нибудь действительное в пользу невольников. Если ты будешь просить об этом, то потянешь за собой толпу народа; тогда и я готов содействовать тебе. — Ты знаешь, Фрэнк, очень хорошо, да к тому же я и сказал тебе, что бесполезно издавать подобный закон, не предоставив невольнику возможности приносить жалобу и свидетельствовать в суде против нарушения этого же самого закона.

— Так, так, — сказал Россель, — но позволь предложить тебе ещё один вопрос. Можешь ли ты драться? Хочешь ли ты драться? Решишься ли ты вооружиться ножом и пистолетом и убивать каждого, кто пойдёт против тебя?

— Разумеется, нет. Ты знаешь, Фрэнк, что я человек миролюбивый. Такие варварские средства не в моём вкусе.

— В таком случае, любезный друг, ты не способен на реформу в южных штатах. Я рассказу тебе одну вещь, которую недавно узнал. Ты сделал некоторые замечания на публичном собрании в И...; эти замечания подняли страшный вопль, начало которого я приписываю Тому Гордону. Посмотри сюда. Заметил ли ты эту статью в газете "Голос Свободы"? — сказал Россель, взглянув на груду бумаг, лежавших в беспорядке на письменном столе, — Где эта статья? А! Вот она!

В то же время он передал Клейтону листок с эпиграфом: " Свобода и союз во веки веков нераздельны", и указал на заглавие: « Защитник аболиционизма».

"Граждане, берегитесь! Несколько дней тому назад мы имели удовольствие слышать заключительную речь в Вашингтонском Земледельческом Обществе. В этой речи оратор, мистер Эдвард Клэйтон, преднамереннно уклонился от своего предмета, чтоб сделать возмутительные и мятежные замечания на состояние законов, изданных для управления нашим невольническим населением. Приверженцам и защитникам наших учреждений время пробудиться! Замечания подобного рода, пущенные в народе беспечном и невежественном, непременно будут источником мятежей и восстаний. Этот молодой человек, как кажется, заражён ядом северных аболиционистов. Нам необходимо внимательно следить за образом действий таких людей. Единственное средство для сохранения неприкосновенности наших прав заключается в постоянной бдительности. Мистер Клэйтон принадлежит к одной из самых старинных и самых почтенных фамилий,— обстоятельство, делающее его поведение тем более не извинительным".

Клейтон прочитал статью с свойственной ему спокойной улыбкой.

— Кажется, я говорил весьма немного, — сказал он, — я только указал на увеличение пользы для нашего земледелия через кроткое обращение и распространение морального чувства между нашими работниками; а это, само собою разумеется, заставило меня коснуться закона о невольниках. Я сказал не больше того, что известно каждому.

— Но разве ты не знаешь, Клэйтон, — сказал Россель, — что если человек имеет врага, или кого бы то ни было, питающего к нему злобу, то, делая замечания подобного рода, он даст ему в руки громадную силу против себя? Наш простой народ до такой степени невежественен, что находится в руках всякого, кто только хочет извлечь из него пользу. Это всё равно, что пчелиный рой; в нём можно поддерживать порядок ударами в металлический таз. Том Гордон завёл такой таз и намерен управлять простым народом. Он от природы имеет буйный характер, и не мудрено, что повлечёт за собою всю чернь. И потому ты должен беречься. Твои родные расположены в твою пользу; но случись что-нибудь, и они оставят тебя. Кто же тогда будет тебя поддерживать? Совещался ли ты с кем-нибудь?

— Я говорил с некоторыми из протестантских духовных.

— И, без всякого сомнения, — сказал Россель, — они обещали помолиться за тебя. Если ты получишь успех, они произнесут тебе похвальное слово. Послушай, Клэйтон, я, с своей стороны, вот что сделаю. Если Том Гордон будет нападать на тебя, я заведу с ним ссору и убью его, не подумав. Таких вещей я терпеть не могу, — и мой поступок нисколько мне не повредит в отношении к моей партии.

— Благодарю тебя, Россель; надеюсь, такого рода услуга мне не понадобится.