Дрэд, или Повесть о проклятом болоте. (Жизнь южных Штатов). После Дрэда

Эти слова произнесены были с видом величайшей уверенности, что произвело на Клейтона странное впечатление. Но внутренней природе его было что-то особенное, предусматривавшее в этих словах слабую тень грядущих событий. Он находился в том настроении духа, которому предаётся человек, борющийся с пороками и преступлениями этого мира — настроение, выражавшее тоску души и надежду на лучшее.

— И ты думаешь, — сказал он Дрэду, — что эти небеса и эта земля возобновятся?

— Я уверен в этом, — отвечал Дрэд. — Избранные Богом будут господствовать на ней.

— Вероятно и ты надеешься быть в числе избранных?

Из груди Дрэда вырвался подавленный стон.

— Много званных, но мало избранных, — сказал он. — Я молил Бога открыть мне эту тайну, но он не сподобил меня узнать её.

Здесь разговор был прерван появлением Гарри, который неожиданно соскочив на поляну, подбежал к Дрэду с взволнованным и испуганным видом.

— Том Гордон со всей своей шайкой вступил в болота и решился выследить нас, — сказал он. — Пьянее, развратнее, свирепее этих людей я ничего ещё не видел. Они напали на несчастного Джима и преследуют его без пощады.

В глазах Дрэда сверкнули молнии и он вскочил на ноги.

— Голос Господень потрясает пустыню; я пойду и выручу его.

Схватив ружьё, он в секунду скрылся из виду. Гарри хотел за ним следовать, но рыдающая Лизетта бросилась к нему на шею.

— Нет, нет! Ради Бога не ходи, — говорила она. — Что мы будем делать без тебя? Останься с нами! Тебя убьют они, и это никому не принесёт пользы.

— Как можно, Гарри! — сказал Клейтон, — ведь ты не совсем ещё знаком с здешними болотами, и не имеешь физических сил этого человека, идти за Дрэдом, значит рисковать своею жизнью. Остальные часы того дня прошли скучно. От времени до времени зверский крик охотников приближался к острову, раздавались ружейные выстрелы, лай собак и страшные проклятия, потом снова всё затихало, и не было слышно ничего, кроме шелеста листьев и голосов птиц весело распевавших, не обращая внимания на бездну жестокостей и преступлений, над которой они пели. Перед закатом солнца в ветвях старого дуба послышался шорох, и вслед за тем на поляну соскочил Дрэд, мокрый, грязный усталый. В один момент все окружили его.

— Где Джим? — сказал Гарри.

— Убит! — отвечал Дрэд. — Стрелки настигли его, и он пал в пустыне!

Раздалось общее восклицание ужаса. Дрэд сделал движение, чтобы сесть на землю, но потерял равновесие и упал. Только теперь увидели все то, чего прежде не замечали, рану на его груди из которой обильно текла кровь. Жена Дрэда с неутешными рыданиями упала подле него. Дрэд поднял руку и сделал ей знак удалиться. Окружавшие его стояли в безмолвном изумлении и страхе. Клейтон один сохранил присутствие духа. Он встал на колена и старался остановить кровотечение. Дрэд посмотрел на него глазами, в которых горел неестественный свет.

— Всё кончилось! — сказал он.

Тихо склонившись к Клейтону, Дрэд чувствовал, как кровь струилась из раны. Собрав несколько капель её на ладонь, он швырнул их на воздух и с дикой энергией воскликнул: — О земля, земля, земля! Не закрывай моей крови!

За тёмной оградой дремучего леса солнце садилось во всём своём блеске. Группы плавающих облаков, задёрнутые в течение дня белым серебристым покровом, теперь, одно за другим покрывались розовым светом и остановились одной массой, наполненной последних лучей заходящего солнца. Птички пели по-прежнему: их не смущали вопли людской горести... Небольшая группа видела перед собой угасающего человека, исполненного избытком и мужества, и силы.

— Гарри, — сказал Дрэд, — похорони меня под холмом свидетельства. Пусть Бог их отцов судит меж нами.

Глава LII. Ночные похороны