Дредноут по имени Никки (СИ)

Девушка ощутила, как ядро забивается хаотичными всплесками мыслительной активности, но соскользнуть в режим холодной отстранённости она не могла -- и не хотела. Требовалось понять озвученные флагманом цифры. А сделать это не просто. Вот перед внутренним взором висит ориентировочная цифра, выданная в результате блиц-анализа имевшейся у Майи информации. Четыре знака. Шаг погрешности воистину страшен: тысяча. И это только опираясь на данные по первому поколению.

Тогда, Вечность и Тьму назад, в другой жизни, когда даже для неё, искалеченной и практический лишённой самосознания, всё было легко, понятно и просто, ей совершенно случайно удалось услышать фрагмент разговора между вечно спешащей на боевое дежурство Конго и Акаши. Аватара ремонтного судна отчитывалась о скором созревании ядер второго поколения и очень-очень настойчиво уговаривала сестру выделить ей хотя бы одну помощницу...

-- Акаши... Активна?

Анхелла замялась, а Зоя кивнула:

-- Она выжила. Лишилась базы, половины аватары, но -- выжила. Мы до сих пор не знаем, как она смогла в кратчайшие сроки из демонтированного, вышедшего из строя оборудования создать фильтрационный узел и некоторое время успешно сопротивляться как атаке нанитов, так и перегрузке ОТС, но именно благодаря ей Восточный Туманный флот сумел сменить перестроиться в новую сеть и уйти от опасности.

-- Так спросите у неё, она же с радостью расскажет!

-- Не расскажет ещё долгое время, -- тяжело вздохнула Анхелла. -- Она слишком долго удерживала ядро в закритической зоне перегрузки. Кира смогла восстановить базовую личностную матрицу, часть приобретённых воспоминаний, функциональные наборы. Но память зашифрована и заблокирована намертво. Мы имеем все основания считать, что носитель Кода пытался захватить её память и вычистить бэкапы, и Акаши просто закрыла эту уязвимость самым простым и доступным ей способом.

Майя, не чувствуя ни ног, ни обжигающего холода, пробивающегося даже сквозь плотную, толстую ткань комбинезона, села на сырую гальку.

-- Архан... Анхелла... -- аватара чувствовала, как по её щекам струятся дорожки влаги. Странно горячие, и при том -- невообразимо ледяные. -- Что же стало с миром?..

-- Он изменился, моя девочка, -- аватара Архангельска опустилась на окатыши рядом с девушкой и, притянув к себе, позволив спрятать влажное лицо на груди, ласково, совсем по-матерински погладила Майю по голове. -- Поплачь. Иногда это полезно, Майя, а сейчас -- особенно.

-- П-п-почему, Анхелла? -- всхлипнула, уже не сдерживая себя, ментальная модель тяжёлого крейсера.

-- Изменения зачастую означают развитие, Майя. Мир меняется, развивается. Одним опасностям приходят на смену другие, заставляя искать, вырабатывать и использовать новые пути и методы. И если мы откажемся от эволюции, встанем наособицу от мира и тех, кто протянул нам руку помощи, кто пришёл понимать, то -- не пройдёт и кратного мига, как от нас останется только быстро истлевающая память, и ничего более. И это многократно хуже окончательной и необратимой деактивации...

Они сидели молча, обнявшись, долгое время. Успел пройти мокрый снег, укрывший их головы и плечи белым полотном, быстро растаял, а ветер просушил волосы и ткань.

И странная человечка по имени Зоя всё это время сидела рядом с ними, на топляке. И она тоже молчала, но Майя почему-то была уверена, что она -- понимает и чувствует всю ту бурю алогичных всплесков когнитивных процессов и алгоритмов, что творится в её ядре.

Но -- время сидеть вышло, и Майя, выскользнув из внезапно родных объятий бывшего флагмана Туманного флота, поднялась на ноги.

-- Рано или поздно, но я найду Конго, Анхелла. Чего бы мне это не стоило. Но сейчас -- я чувствую, что хочу и могу помочь -- со спасением тех, кто на дне.

Взгляд Зои поменялся, грусть в нём сменилась невыразимой тоской.

-- Всё не так просто, Майя... Океан теперь не принадлежит ни людям, ни Туману. У него новые хозяева...

Подготовка

-- У фройляйн Муракумо ден рождення, -- самозабвенно напевала Карина, безбожно изгаляясь над немецким акцентом. При этом девушка крутилась перед зеркалом и пыталась повторить то плетение височной косички, что я ей недавно заплетал. -- Ей уже шешнацать лэтт... Я несу ф подарог... Кстати, а что дарить будем?

Я пожал плечами:

-- Тортик. Килограмм на пять. С мороженым и сливочным кремом.

Свирь отмахнулась:

-- Торт само собой, с флагманом уже договорились, сделают в лучшем виде. Но надо ведь ещё что-нибудь. Сувенирчик там какой, или висюльку памятную.

Я задумался. Ненадолго, но продуктивно.

-- Ника, ты куда?

-- Подарок решать, -- и, на ходу и вприпрыжку шнуруя берцы, поскакал к выходу из общаги.

***

Задачка, конечно, та ещё: придумать, на какой хромой козе подъехать к тем, кому и так всего хватает, и, используя всю мощь империалистическо-капиталистического мировоззрения и воспитания, в прямом смысле выменять на воздух материалы, необходимые для подарка.

И пусть времени -- фактически до следующей субботы, но лучше уж сразу пошевелиться, чем потом бегать аки наскипидаренный и рвать несуществующие волосы ниже ватерлинии.