Дредноут по имени Никки (СИ)

Чуть сдавила пальцами мою кисть и, вновь хихикнув, молча покинула палубу.

Я покачал головой, закурил вторую.

Мать-Тьма, кажется, для меня это уже вопрос, вросший в плоть и кровь: и что это только что было?..

Заслуженный отдых

"Анубис" стоит на рейде, по прямой от пляжа -- едва ли больше половины километра. А мы -- в раю. Не в том, конечно, где всякие подозрительные божественные сучности делали человеков по образу и подобию, а потом за проявленное наследственное любопытство больно били по рукам и выгоняли с голой жопой и без оружия в суровый внешний мир, но -- в раю земном. Небольшой островок, наполовину состоящий из вулканических пород, густо усыпанный десятками мелких водоёмов, с крошечным водопадиком пресной воды. Пальмы, опять же, глаз радуют. Деревца и кустарники кучкуются тесными группами, но даже с большой натяжкой на гордое звание жиденького прилеска не тянут. Впрочем, если потянет уединиться или покурить в тишине -- такое место найдётся без проблем.

Над островком Аида развесила густой зонтик из дронов-разведчиков, а по периметру ещё и выставила отпугивающие бакены.

Минимум неделя на отдых у нас есть, да ещё обратный путь Анубис обещала разнообразить почти что туристическим маршрутом с неоднократными заходами в красивые бухты. Мотивировала это тем, что Япония, конечно, красивое островное государство, но всё равно слишком мало радости для глаз. Особенно для тех, кому принципиально запрещено покидать пределы Школы.

А мы -- только за.

После схватки с организованной стаей многое надо переосмыслить, по возможности -- ещё и Туманницу привлечь: её способности к быстрому построению вариантов и моделей явно лишними не будут, да и как технический специалист пригодится. Но это всё -- чуть позже, а сначала будем отдыхать.

***

Милый обрывчик: кусок вулканической породы, поросший зеленью, обрывается над мелководьем, вода настолько прозрачна и чиста, что видно множество мальков, деловито снующих быстрыми тенями над песком и редкими лентами водорослей. И рисунок ветра в этой части острова на удивление стабилен и приятен, можно спокойно покурить, будучи полностью уверенным в том, что весь дым всё равно рассеется над водой.

Рина и Шин вызвались помогать Ками в развёртывании гриля в частности и полевой кухни в целом. Аида, опять же, пригнала сервисных ботов с той же целью. А остальные разбрелись по острову, знакомиться, так сказать, с вверенной территорией.

Рядом беззвучно села Грейс, прикурила, задумчиво потёрла место укуса.

-- Красиво тут... -- выдохнула она, добив сигарету до половины. Молчунья, блин!

-- Не то слово, -- стряхнув пепел, лёг на спину.

Чистое небо, лёгкий ветерок, полуденное солнце, опять же, прямо в глаза долбит со всей своей яростной нежностью. Ни думать, ни шевелиться не хочется. А слева, со стороны лагеря, уже доносится весёлый смех, шлёпанье ног по воде, ароматный запах разгорающихся углей.

Девушка легла рядом, повернулась на бок, уместила голову на сгибе локтя.

-- Знаешь, Никки... То, что ты обещала там, в бою, если встану... Понимаю, что сказано это было сгоряча и на нервах, так что держать данное слово не обязательно.

Отзеркалив позу Грейс, задумчиво окинул её долгим взглядом. Короткие шортики, лёгкий свободный топик, между ними -- подтянутый, великолепный животик; длинные, стройные ножки; россыпь светлых волос и серо-голубые, отражающие цвет моря, глаза. Прелесть же!

Но, видимо, мой взгляд девушка истолковала очень по-своему -- смутилась, чуть покраснела, излишне показательно уставилась на медленно прорастающую пеплом сигарету, буркнула:

-- Вот и я о том же: вся пятнистая и некрасивая.

Чем, собственно говоря, и вызвала смех.

-- Пятнистая, блин! Мать, ну ты жжошь адским напалмом, -- выронив от сотрясающих тело судорог сигарету, с трудом выковырнул её из травы, воткнул в пепельницу, окончательно затушив.

-- Да, пятнистая, -- опустила носик Грейс.

Тело, получив команду, с лёгкостью совершило пируэт с упором на руки, по окончании движения оказавшись за спиной девушки. Прижался к ней плотнее, почти коснулся губами розового ушка:

-- Ерунда, Грейс, Рина же обещала, что к вечеру разницы между новой кожей и прежней вообще не будет заметно, -- я медленно провёл кончиком указательного пальца по пятну регенерированной бледно-розовой кожи, украшающей бок Девы. Грейс дёрнулась было, но как-то очень быстро обмякла и затихла. Лишь едва заметно двигала торсом в те моменты, когда контакт пальца и кожи прерывался -- словно рёбрами пытаясь вновь поймать прикосновение.

Я наклонился ещё ближе к ушку, настолько близко, что коснулся губами нежной горячей кожи: