Дрейф

И прежде чем тот успел что-то сказать, она с легкостью подняла Павла с дивана, перекинув его через плечо, словно прикроватный коврик.

— Эй! Эй, послушай! Куда ты? — заблеял он, побледнев.

Веста не удосотила супруга ответом.

Она распахнула душевую кабину, опустив тело Павла на все еще влажный пол.

— Я еще не решила, что с тобой делать, — прокряхтела Веста, смахивая со лба капли пота. — Пока что я размышляю. После всего того, что ты натворил, тебя следовало бы сдать в полицию. Наверное, ты получил бы внушительный срок за свои действия. Ты и твой друг Багор. А еще я могу тебя выкинуть в океан. Так, как ты планировал поступить со мной. Не думаю, что о твоем исчезновении будет кто-то беспокоиться. Кому ты, кроме меня, был нужен, Пася? Своей сопливой любовнице? Думаю, она лишь ждала от тебя денег, которые ты мечтал получить после моей смерти.

— Веста, — хрипло начал он, но женщина не дала ему договорить:

— Твой план был интересен, но в силу непредвиденных обстоятельств он дал трещину. Исходя из ситуации, я больше склоняюсь ко второму варианту, о которых говорила выше. То есть вышвырнуть тебя за борт. Что думаешь?

— Не надо. Пожалуйста, — холодея, забормотал Павел. — Веста, я умоляю тебя…

— Знаешь, что самое смешное? — снова перебила его Веста. — Даже если бы вы убили меня, ты ни черта бы не получил. После того, как я вступила в наследство после смерти брата, я тут же написала завещание. По нему все мое имущество, в чем бы оно ни заключалось, отошло бы в благотворительные фонды поддержки животных. Понимаешь? Тебя в завещании нет, дурачок. Я хотела присмотреться к тебе. Если бы ты убедил меня, что на самом деле любишь меня, я бы переписала завещание. Но вышло так, как вышло.

— Ты врешь, — прохрипел Павел.

— Нет, мой мальчик, — ответила Веста, с печалью покачав головой. — К твоему сожалению, это правда.

— Но ведь…

— Каблук второй свободен, и глазки в потолок, — улыбнулась Веста и продолжила нараспев: — Кто следующий, ребята? Вновь из груди смешок. Ты думай все, что хочешь, что я в руках твоих! Глупыш, не понимаешь, кто босс из нас двоих.

Закончив незамысловатый стишок, она подвинула связанные ноги Павла и закрыла за ним дверцу душевой.

— Постой! — завопил тот. — Ты не оставишь меня тут! Я задохнусь!

— Нет, — раздался голос Весты. — Кабинка снабжена системой вентиляции. Так что от нехватки кислорода ты точно не умрешь.

Послышались удаляющиеся шаги, и Павел понял, что она ушла.

— Сучара! — вырвалось у него. — Сраная тварь! Гнида!!!

Ругательства с чавканьем падали в душную пустоту душевой, которая липла к нем, у как мокрая от пота рубашка в жаркий день.

— Дай только выбраться отсюда, — процедил Павел, когда запас оскорблений в адрес его супруги наконец иссяк. — Я тоже свяжу тебя. Твоими же собственными кишками… я потом выверну матку наизнанку!

* * *

Веста медленно вошла в каюту.

Голова стреляла хлестко-дергающейся болью, как гнилой зуб, но она старалась не обращать на это внимания.

Опустившись на колени, она с величайшей осторожностью подобрала рассыпавшиеся скрипичные ключики-ноты. Ровно восемь штук. Сдула с них несуществующую пыль, после чего поставила сувенир обратно на полку. Затем взгляд женщины переместился на фотографию брата.

— Мне тебя так не хватает, — шепнула Веста, погладив изображенное на фото лицо. — Сережка… Почему ты оставил меня одну? Если бы ты был рядом, этого бы не случилось!

Снова и снова бормоча последнюю фразу, как заезженную пластинку, она выплыла на палубу. Яхта спокойно дрефовала по ветру — Веста не стала ставить ее на якорь. Она умела ориентироваться по компасу и не боялась, что течение отнесет их далеко.

— Почему? — с тупым видом повторила Веста, глядя на люк трюма. Она села на корточки и, засопев, начала возиться с замком. Когда все было готово, она откинула люк, в ноздри ударил затхлый воздух. Губы женщины тронула многозначительная улыбка.

Все-таки хорошо, что судьба свела их с Тейном, который был предан ей и Сергею, как верный пес! Она ничуть не сомневалась, что старик не осмелился нарушить запрета. Того самого запрета, который при жизни установил перед аборигеном Сергей, а после его смерти — Веста.

Ни при каких обстоятельствах не пытаться залезть в трюм.

Вздохнув, она полезла внутрь.

Наверх женщина выбралась спустя несколько минут, бережно держа перед собой странный предмет продолговатой формы, отдаленно напоминающий вазу. Серая матовая краска местами облупилась, обнажая грязно-желтые проплешины, словно этот предмет катали по полу, усеянному битым стеклом. В центре «вазы» меркло поблескивал оттиск в виде скрипичного ключа.

Веста захлопнула люк и вернулась в каюту. Усевшись на диван, она пристально уставилась в «вазу», словно пытаясь разглядеть ее содержимое. Затем неожиданно с силой прижала ее к своей необъятной груди:

— Я… так скучала…

Внутри странного сосуда что-то тихо зашуршало, как песок.

Несколько минут она сидела, боясь пошевелиться. Веста словно прислушивалась к тому, что происходит внутри странной емкости.

Она всхлипнула, вытерев нос. Нет, она не будет плакать.