Дрейфующая станция СП-40 бис

В соседнем кубрике мерно тарахтел дизель. Парочка масляных радиаторов вполне уверенно согревала помещение, в котором сидели шестеро. За маленьким окошком царила ночь, тёмная, совсем не по полярному стремительно навалившаяся на станцию, на айсберг, на кусок планеты. Какой-то непонятной планеты… Когда пару часов назад в быстро темнеющем небе путешественники разглядели такие знакомые созвездия северного полушария Земли и когда над горизонтом взошла родная Луна, с извечной печалью взирающей на подлунный мир, все, уже привыкшие к мысли о своём попаданстве на другую планету, испытали некие разброд и шатания в мыслях и чувствах: и вновь проснувшаяся надежда, и полное недоумение. А куда же цивилизация подевалась? Хотя бы в виде живого радиоэфира, судов в море, инверсионных следов самолётов в небе? Где это всё?

Смущённые, ошарашенные люди, но вновь ощутившие хлипкую надежду и вроде бы Землю под ногами, не чувствуя ни холода, ни вновь поднявшегося ветра, растерянно смотрели в небо над головами. Минута за минутой, переступая с ноги на ногу, пытаясь привести в непротиворечивое согласие то, что видели сейчас и то, что узнали до этого днём… И только, когда Берг произнёс спокойным, ровным голосом: “Мы должны обсудить создавшуюся ситуацию. И лучше это нам сделать в тепле,” – только тогда все словно по команде развернулись и по одному зашли в балок, выбранный для первой ночёвки.

Днём, пока не стемнело, мужская часть команды быстро, почти лихорадочно таскала вещи из самолёта на станцию, расчаливала найденным в одном из складов тросом самолёт, перетаскивала один из дизель-генераторов со склада в выбранный для первой ночёвки балок, устраивала там подвод воздуха и отвод отработанных газов. Потом проверяли электросеть в балке, запускали генератор, подключали освещение и электрообогреватели… Державина в это время проводила ревизию обнаруженных продуктов и медикаментов, наводила в балке относительный порядок, а также взяла на себя готовку, точнее – простой разогрев на походном примусе, найденном среди прочего в “продовольственном” срубе, первого, очень немудрёного ужина…

Ближайшую ночь было решено провести всем вместе, в правом кубрике одного из старых обычных балков – того, что осмотрели первым из трёх. На всякий случай изнутри забарикадировали дверь в балок и по-быстрому соорудили засов на дверь спального кубрика. Из кубрика вынесли занимающие много места две разобранные кровати (они оказались сломанными) и стол. На пол размотали несколько рулонов найденного в “столярно-плотницком” складе поролона. На поролоновые маты постелили собственные спальники. Левшаков молча вознес хвалу требованию Берга везти личные вещи исключительно с собой, а не отправлять раньше и не оставлять на последний рейс. Хороши бы они сейчас были…

Посреди тёмной ночи на макушке айсберга в непонятно откуда взявшемся, но вполне земном старом балке сидели шестеро… Сидели, по-турецки скрестив ноги, вокруг клеёнчатой скатерти с немудрёной едой на ней. На скатерти стояли принесённые из кают-компанейского балка шесть эмалированных мисок и кружек, лежали штампованные из нержавейки ложки. Последним приветом из прошлой жизни был нарезанный тонкими ломтями хлеб, испечённый ещё на СП-40 и в последнюю минуту перед взлётом запихнутый станционным поваром прямо в руки Державиной. В мисках исходила паром перловая уже из местных запасов каша с мясом, а кружки холодили руки разведенным спиртом. Катерина, без тени сомнений, не принимая ни чьих возражений (хотя Макс и пытался оспорить это её решение), реквизировала для медицинских целей все пять обнаруженных Левшаковым бутылей со спиртом. Но так же без всяких просьб, намёков и приказов сама же приготовила привычный всем русским людям антидепрессант, разбавив этанол водой в точном соответствии с рекомендациями Менделеева: четыре части к шести. После чего с аптекарской точностью отмерила по 100 миллилитров эрзац-водки всем присутствующим, в том числе и себе. Бергу только сказала: “Я как медик утверждаю – так надо, товарищ капитан третьего ранга.” Но он и не возражал. Никаких весёлых тостов не последовало. Звякнули сдвигаемые кружки, кто-то (кажется Макс) как-то неуверенно сказал: “Будем здоровы…” и дальше всё было выпито и съедено в полном молчании…

Дождавшись, когда самый неторопливый едок закончит трапезу, Берг сказал:

– Ну, что, товарищи, обсудим сложившуюся ситуацию. У кого какие идеи появились в связи с тем, что наблюдали только что в небе и того, что мы видели, а точнее – не видели на поверхности этой планеты и не слышали в эфире? Начнём, пожалуй, с Вас, Алексей.

– У меня, конечно, в голове полный разброд и шатание, но я почему-то не верю, что это Земля. Верней, что это наша Земля. Может какой-то параллельный мир? – сказал Левшаков и сам смутился фантастичности своего предположения. Начитался, мол, художественной литературы.