Дрейфующая станция СП-40 бис

– Конечно, были. И даже проспекты. Вот, совсем недавно о СП-6 читал. Эта станция в середине пятидесятых годов прошлого века дрейфовала. Так на ней был Полярный проспект и даже ещё одна улица – Моржовая. И на других станциях тоже были улицы с собственными именами. Это же нормально, когда человек старается среду себе создать комфортную, хотя бы с психологической точки зрения, если с климатической не невозможно. Привычно людям с улицами, проспектами и площадями жить. Кстати, площадку между балками предлагаю назвать Знаменской площадью. Так раньше, до революции, в Санкт-Петербурге площадь Восстания называли, – внёс свой вклад в местную топонимику Берг.

– Принято, Александр Владимирович, – тут же поддержал его Логинов.

Разговор в кают-компании всё больше приобретал характер весёлого дружеского чаепития с непринуждённым трёпом. Логинов с энтузиазмом заявил, что теперь, когда у них есть настоящая улица, то надо бы и дома на ней пронумеровать. И предложил для нумерации принять так называемую “правонечётную” систему, как в Санкт-Петербурге, когда нечётные номера домов находятся с правой стороны от начала улицы, а чётные – слева. Так и получилось, что кают-компанейский балок стал домом номер 2 по улице Космонавтов, балок с медпунктом и кабинетом командира домом номер 4, а балок лётчиков – номер 6. А, вот, с нечётной стороной улицы не заладилось. Срубы-склады как-то уже имели свои номера, не совпадающие с нумерацией домов по этой системе, поэтому остались при своих номерах, словно не на улице стояли… Знаменская площадь тоже не поимела домов, на ней расположенных, и начала своё существование сама по себе, но с флагштоком посередине. Логинов пообещал уже завтра таблички с номерами домов и названием улицы присобачить на строения. Иванцов пытался возражать, мол, лучше мне с бульдозером помоги. Да, и вообще у тебя, штурман, дела с обсервацией имеются. Макс отговаривался, что наблюдения за светилом ему совсем не помешают, деликатно умолчав о помощи с ремонтом трактора… Присутствующие в кают-компании с удивительным энтузиазмом обсуждали этот, казалось бы, совершенно неважный вопрос о названиях своих микроскопических “улиц” и “площадей”, о нумерации домов… А что тут удивительного? Они уже чувствовали станцию своим домом. На какое время не известно, но домом. Домом, который хозяева желают обустроить поудобнее для жизни. Так чтобы в нём было хорошо и уютно. Такова природа человека – вся огромная Вселенная, начинается от порога его маленького дома…

На следующий день, после завтрака и подъёма флага Левшаков сначала совершил самостоятельную прогулку к гранитной каменюке, о которой вчера рассказал Берг. Метра два на полтора в поперечнике и торчит изо льда на полметра. Попытался пошевелить… Фигвам. Индейская национальная изба. Не шевелится. Надо подкапывать. Отправился обратно. Кого в помощники взять? Понятно, что не Берга. Ну, и не Державину с Иванцовым. Это тоже понятно. Так, либо Логинов, либо Чайка. Логинов, правда, тоже старше его по званию, но… А, вот, кстати, и он – очередные наблюдения за Солнцем делает. Вот, и пусть делает. Остаётся Чайка. И отправился искать главстаршину. Нашёл его на продскладе – тот оптимизировал раскладку продуктов по полкам. Смущаясь от своего формального старшинства, Алексей подошёл к Чайке и попросил его сходить с ним к выходу гранита. И, аж, дернулся от неожиданности, когда главстаршина вытянулся в струну и рявкнул:

– Есть! Сходить! С Вами! Товарищ лейтенант! Разобраться! С выходом! Гранита! Какие инструменты прикажете взять с собой?

А в глазах главстаршины плескалась смесь двух чувств: симпатии к Левшакову и снисходительной жалости. Что-то типа: “Хоспаадиии! Когда ж ты, Лёша, командный голос-то выработаешь? Офицер же, всё-таки. Ну, не мямли хоть! А! Старпом ты или кто?”

– Э-э-э… Лучше сразу бензопилу, что с ломиком корячиться. И совковую лопату. Ну, её я сам возьму, – Алексей уже имел опыт выпиливания полыней во льду во время зимовки на метеостанции. Поэтому в этом вопросе никаких сомнений не испытывал.

Спустя полчаса попеременной работы бензопилой стало понятно, что это никакой не скальный выход, а вполне себе такой отдельный камень. Хоть и здоровый. Похож на моренный гранит, равномерно разбросанный по всему северо-западу России в качестве следов отступавшего тысячи лет назад Великого Ледника. Вот и здесь, наверное, что-то похожее случилось – сползающий с глетчера лёд прихватил с собой частицу окружающих скал. Или скального ложа. Но это не важно, а важно то, что они – не на острове. И им предстоит-таки дрейф. Правда, не по Северному Ледовитому океану вдоль островов Королевы Елизаветы, а по неведомым морям-океанам совсем другой планеты. Немного побродив по округе, напарники нашли ещё парочку подобных камней. Правда, чуть поменьше, но и они оказались не выходами скал на поверхность, а отдельными камнями. “Будем дрейфовать!” – чуть не хором выдали резюме напарники.