Дремеры. Проклятие Энтаны

Внутри Храм Предков также отличался от привычных мне храмов. От дверей – западных, южных и восточных – ступени полукружием спускались вниз, а в северной части, перед постаментом со статуями Прародителей, было отгорожено небольшое прямоугольное пространство: там выходила наружу часть скальной породы. По преданию, именно на этом месте Серра и Иалон вознесли свои молитвы Предкам, когда благополучно достигли этой земли. А согласно «Падению Альканзара», здесь же Серра пробудила камень-сердце.

Именно там все и собрались, дожидаясь нас. Донни сидел на корточках, изучая дымчато-серый азонит, Ферн, засунув руки в карманы, слушал Нейта, а Тайли разглядывала постамент, на котором был высечен барельеф – корабль, пересекающий Штормовые моря.

Я медленно спустилась, чувствуя позабытый трепет.

После ярких красок и роскоши Альвиона храм казался совсем простым, даже строгим, но его воздвигли сами Первые, и каждого камня касались их руки. Оказавшись внизу, я сначала последовала примеру Кьяры – поклонилась Серре и Иалону – и лишь затем подошла к остальным.

Тайли, поймав мой взгляд, тут же смущенно отвернулась и попятилась, прячась за Нейтом. Тот, увидев, что все в сборе, сказал:

– Мы здесь уже кое-что осмотрели, но так сразу, конечно, ничего не найти.

Он, как и Ферн, больше не выглядел больным – его темно-карие глаза почернели, выдавая поглощенную Тень. Или Теней?..

– …Хоть мы наверху уже искали, но проверить будет нелишним, – продолжил он. – Тайли, возьмешь ниши на себя? – обратился он к девушке. Когда она кивнула, окликнул Донни: – А ты, глазастый, проверь на всякий случай стены и ступени, вдруг где-то окажется тайник. Мы тогда вчетвером поищем здесь, внизу.

Я еще раз огляделась. На самом верху в неглубоких нишах стояли древние на вид деревянные скамьи, а полумрак рассеивали не только свет, проникающий сквозь узкие окна, но и настенные светильники с люминариями.

От западных и восточных дверей ступени плавно спускались к полукруглым площадкам для хора. За ними в стене были ниши, скрытые тяжелыми портьерами темно-бежевого цвета. Мы начали поиск оттуда. Но там лишь висели облачения Служителей и Служительниц и стояли деревянные пюпитры.

Затем мы осмотрели высокие подсвечники с песком, стоящие по обе стороны от постамента со статуями Прародителей. А после с особым тщанием изучили сам постамент: за раздвижными панелями в задней части постамента хранились книги Закона, Толкования, сборники гимнов, кадильницы и шкатулки с игниями и благовониями. И больше ничего.

Разочарованно вздохнув, я встала и присмотрелась к другому барельефу, который был расположен на стене за постаментом. Изначально мне показалось, что там изображены Прародители, но теперь я поняла, что это не так. Хотя женская фигура в центре отдаленно напоминала Серру, мужская на Иалона не походила. К тому же по обе стороны от них было изображено всего лишь по одной паре.

– Кто это? – спросила я, ни к кому особенно не обращаясь.

– Семьи Серры и Иалона, – отозвалась Кьяра. – Никто точно не знает, но, похоже, в центре родители Серры, возможно, одна из пар сбоку – родители Иалона. Насчет третьей пары ничего не известно. В храме нам рассказывали, что это единственное подобное изображение. Как утверждают, барельеф вытесал сам Аи́р.

Аир самым первым из Братьев и Сестер начал работать с камнем, став родоначальником всех камнерезчиков и скульпторов. Я с благоговением дотронулась до шероховатой поверхности, чувствуя, что прикасаюсь к самой истории.

Вдруг с другой стороны к барельефу подошел Ферн и стал его грубо, деловито ощупывать. Заметив, что я смотрю, он перевел на меня тяжелый взгляд, и я молча отошла, уступив место Кьяре. Сестра вслух возмутилась:

– Разве ты не слышал, что я сказала? Прояви хоть немного уважения!..

Ферн, не прерываясь, холодно ответил:

– Твое уважение не поможет нам найти камень-сердце.

Она не нашлась с ответом и, поджав губы, тоже приступила к изучению барельефа, но, в отличие от Ферна, делала это, едва касаясь каменной поверхности.

После бессонной и тревожной ночи на меня накатила усталость, и к тому же весь последний час меня знобило от теневой лихорадки, поэтому я добрела до ближайших ступеней и присела, чувствуя, как кружится голова.

Через полчаса нас собрал Нейт.

– Если камень и здесь, то, возможно, его куда-то вмуровали. Но в этом случае мы бессильны. Будем считать, что его здесь нет. Предлагаю пойти поспать пару часов, а потом продолжим.

Никто с ним спорить не стал.

За храмом, с западной стороны, был разбит небольшой садик. Дорожки вились между низкорослых искривленных сосен и заросших сорняками клумб, единственным украшением которых остались куски розоватого азонита, выложенные по периметру.

В сад выходило два двухэтажных домика – жилые корпуса Служителей и Служительниц. Посовещавшись, мы решили не разделяться, а занять левый домик, куда попадало больше солнца.

Внутри было зябко, и мы тут же открыли окна, чтобы впустить теплый свежий воздух. На кухне же окна решили не трогать – туда мы отнесли сумки с едой, и в такой прохладе не было нужды в холодильных ящиках.