Дремеры. Проклятие Энтаны

– Почему?.. – Нейт остановился у моста, ведущего к Аллее раздумий, и посмотрел вниз, где поблескивали темные речные воды. – Сложно сказать. Может, хотела просто предупредить о цветах, а может, и вообще нарисовала натюрморт без всякой задней мысли. Я, например, не уверен, знает ли она о свойствах веллер. Тиша… ты же ее видела – видела, какая она. Одни Предки знают, что было у нее в прошлом и как она вообще всё воспринимает. Так что, думаю, не стоит придавать ее рисункам такое значение.

– Но…

Теперь, когда я узнала о веллерах, мне стало не по себе. Я почему-то была уверена, что Тиша нарисовала тот натюрморт не просто так. Заметив, что я вновь погрузилась в себя, Нейт осторожно положил руку мне на плечо и вполголоса произнес:

– Вира, что бы там ни случилось, это всё в прошлом. Что толку об этом беспокоиться? Лучше сосредоточимся на поисках камня-сердца. Обещаю, что мы сделаем всё возможное, чтобы его найти.

Тронутая его заботой, я коснулась его руки на своем плече и сказала:

– Спасибо.

В этот момент в Аллее раздумий мне почудилось какое-то движение, и я торопливо произнесла:

– Нас, наверное, уже ждут.

– Да, пойдем, – легко согласился Нейт.

Мы перешли мост и ступили под сень лип, и я уже решила, что мне всё показалось, но тут из-за ближайшего древнего ствола выскользнула Кьяра – лицо ее было бледным, а на скулах горел румянец.

– Я хочу поговорить с Вирой, – сказала она, не глядя на меня.

– Да, конечно, оставлю вас наедине.

Мне не хотелось, чтобы Нейт уходил, но попросить его остаться я не могла, поэтому лишь молча проводила взглядом. Едва он отошел достаточно далеко, Кьяра повернулась и вперила в меня пылающие ненавистью глаза.

– Значит, Кинна тебе недостаточно? И Ферна? И даже Карателя этого, Росса? Нужно обязательно всех собрать?

Мне как будто дали кулаком в живот.

– Что?

– Тебе нужно, чтоб все плясали вокруг тебя и в рот заглядывали?

– Нет!.. О чем ты?..

– И Нейта ты оставить в покое тоже никак не хочешь? Хотя видишь, что он мне нравится… Ведь видишь же? – со злостью прошипела она.

– Вижу, но…

– У тебя всегда какое-то «но»! Это так ты мне мстишь? За то, что отказалась с тобой сближаться? Но я по крайней мере сказала тебе всё открыто, а ты поступаешь подло!

В ушах у меня зашумело от гула крови.

– Я – подло?.. Да ты просто ослепла от ревности! Между мной и Нейтом ничего нет! И не моя вина, что он не обращает на тебя внимания!

– Он бы обратил, если бы ты не лезла!

– Обратил бы… Это всё, что тебя волнует? – проговорила я сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как во мне поднимается тягучая волна гнева. – А ты хоть представляешь, через что он прошел? Он не только Лиллу потерял – тогда, в годовщину ее смерти, он узнал, что она была беременна… Понимаешь? Он еще и ребенка своего лишился!.. – Кьяра смертельно побледнела, но я уже не могла сдержаться: – Да он сам после этого жить не хотел!.. Мне просто повезло его остановить… А ты, вместо того чтобы порадоваться, что он остался жив, тратишь силы на бессмысленную ревность и перекладывание вины!.. Ты думаешь только о себе!

– Вот как?.. – лишенным всякого выражения голосом произнесла она, потом ее глаза сверкнули. – Значит, я думаю только о себе? И все те разы, когда я помогала тебе в теневой лихорадке, – это тоже из эгоизма, да?

Во мне шевельнулось сожаление, но его тут же заглушила злость. Видят Предки, я не хотела ссориться с сестрой, но у меня накипело.

– Если бы не ты, я бы никогда не узнала, что такое теневая лихорадка!

Она вспыхнула.

– И ты говоришь про перекладывание вины!.. Тебя никто не заставлял поглощать Тень – ты сама на это согласилась!

– Из-за тебя! Ты не дала мне ни единого шанса нормально поговорить и всё выяснить!..

– А что там выяснять? – взорвалась Кьяра. – Она! Не! Любила! Меня! Потому что когда любят – не бросают! Для нее этот проклятый камень оказался важнее!

– Она любила тебя! – крикнула я в ответ и вытащила из-под рукава браслет из хризалиев. – Вот! Она сделала его для тебя!

– Она предала меня, а ты пытаешься ее оправдать!..

– Да ты просто упиваешься своей ненавистью и даже не хочешь ничего слышать… – дрожащим голосом сказала я. – А ты не думала, что это лицемерие – петь гимны Серре, ненавидя при этом родную мать?..

Кьяра застыла, тяжело дыша, а потом прошипела:

– Не смей!..

Она вдруг бросилась ко мне и с силой дернула за браслет. От неожиданности я не сразу среагировала – ей удалось сорвать его с моей руки, но в последний момент я всё же его схватила.

– Что ты?.. Отдай!

– Он мой! Давно надо было его выбросить!

– Нет!..

Тут шнурок, скрепляющий бусины, не выдержал напряжения и лопнул – и хризалии брызнули во все стороны.

– Что ты наделала?.. – прошептала я, прижимая ко рту саднящие пальцы.

Кьяра медленно посмотрела на бесполезный шнурок в своей руке и, отбросив его, неровным шагом пошла прочь, обратно к зданию Гильдии.

Я же опустилась на колени и, достав из кармана платок, начала собирать дрожащими руками рассыпавшиеся хризалии. Найти удалось не все. Возможно, виной тому была высокая трава, а возможно, слезы, которые мешали как следует разглядеть зеленоватые бусины.