Дремлющий демон Декстера

— Я никогда не говорила, что Макхейл совершил убийства. Это сказал Макхейл. И что мне следует сделать? Сказать ему: «Уходи, я тебе не верю»?

Эрик Викинг и Ник Как-его-там обменялись многозначительными взглядами. Я бы тоже обменялся, если бы было с кем. Посему я уставился на центральную голову жертвенника. Она не подмигнула мне, хотя, я уверен, была столь же поражена.

— Чушь! — пробормотал Эрик, но его перебил Рик Сангре.

— Вы разрешите нам взять интервью у Макхейла? — потребовал Сангре. — В присутствии камеры?

От ответа Лагуэрты нас спасло прибытие капитана Мэттьюса. Громко стуча каблуками, он поднялся по лестнице и намертво застыл, увидев нашу маленькую художественную выставку.

— Господи Иисусе!.. — произнес он, затем его взгляд упал на группу репортеров, окруживших Лагуэрту. — Какого черта эти парни здесь делают?!

Лагуэрта обвела взглядом помещение, но добровольцев в нем не оказалось.

— Я их пригласила, — наконец ответила она. — Неофициально. Без записей и комментариев.

— Вы не говорили, что без записей и комментариев! — выпалил Рик Сангре. — Вы сказали только «неофициально».

Лагуэрта сверкнула на него взглядом:

— Неофициально и значит — без записей и комментариев.

— Убирайтесь отсюда! — рявкнул Мэттьюс. — Официально, с записями и комментариями.

Эрик Викинг прочистил горло:

— Капитан, вы согласны с детективом Лагуэртой, что новую серию убийств совершил другой убийца?

— Вон! — повторил Мэттьюс. — Я отвечу на вопросы внизу.

— Мне нужен видеоматериал, — встрял Рик Сангре. — Это займет всего минуту.

Мэттьюс кивнул в сторону выхода:

— Сержант Доакс?

Материализовался Доакс и взял Рика Сангре за локоть.

— Джентльмены, — произнес он мягким устрашающим голосом.

Трое репортеров посмотрели на него. Я заметил, что Ник Как-его-там судорожно сглотнул. Затем все трое без единого звука удалились.

Мэттьюс подождал, пока они не уйдут. Когда они отошли на достаточное расстояние, он повернулся к Лагуэрте.

— Детектив, — сказал капитан таким ядовитым голосом, которому можно научиться только у Доакса, — еще раз когда-нибудь притащите с собой все это дерьмо — и считайте удачей, если вам удастся устроиться охранником на парковку в «Уолмарт».

Лагуэрта стала бледно-зеленой, потом ярко-красной.

— Капитан, я просто хотела… — начала она.

Но Мэттьюс уже отвернулся. Он поправил галстук, пригладил рукой волосы и проследовал вниз за репортерами.

Я повернулся и снова посмотрел на жертвенник. Там ничего не изменилось, только криминалисты начали все вокруг пудрить порошком в поисках отпечатков. Позже они все это разберут, чтобы вести анализ по фрагментам, и вскоре единственное, что останется, — чудесные воспоминания.

Я пошел вниз, чтобы найти Дебору.

У Рика Сангре уже работала камера. Капитан Мэттьюс стоял в потоке света, с микрофонами у подбородка, и выступал с «официальным заявлением».

— …Политикой нашего департамента всегда подразумевается, что офицер, ведущий дело, пользуется полной автономией, если только не становится очевидным, что в результате ряда серьезных ошибок следствия возникает сомнение в компетентности данного офицера. Подобная ситуация еще не наступила, но я внимательно слежу за ее развитием. Когда на карту поставлено благополучие общества…

Я заметил Дебору — она стояла за желтой лентой в синей форме.

— Хороший костюмчик, — сказал я ей.

— Мне нравится. Видел? — она кивнула наверх.

— Видел. А также видел, как капитан Мэттьюс обсуждает дело с детективом Лагуэртой.

Дебора затаила дыхание.

— Что они говорили?

Я похлопал ее по плечу:

— Как-то я услышал, как папа использовал очень яркое выражение, которое могло бы описать нашу ситуацию. Капитан «перенаправил ее в новую задницу». Слышала такое?

Она сначала нахмурилась, потом улыбнулась:

— Отлично. Но теперь мне на самом деле нужна твоя помощь, Декс.

— А я, конечно, все время делал обратное?

— Не знаю, как ты считаешь, но этого явно недостаточно.

— Как несправедливо, Деб. И как нечестно. В конце концов, ты на месте преступления, на тебе, кстати, форма. Или ты предпочла бы секс-костюм?

Она передернула плечами:

— Дело в другом. Ты все время что-то скрываешь, и я хочу знать что.

Какой-то момент я не мог ничего сказать — всегда такое неловкое ощущение. Я и не думал, что она так проницательна.

— А что, Дебора…

— Слушай, я не знаю, как действует эта политическая чушь, и, может быть, я не настолько умна, как ты, но я уверена, что они уже начинают прикрывать свои задницы. Что означает: никто не собирается заниматься реальной полицейской работой.

— Что означает, ты видишь шанс сделать ее самостоятельно? Браво, Дебс!

— И также означает, что мне, как никогда, нужна твоя помощь. — Она сжала мою руку. — Пожалуйста, Декси?

Не знаю, что меня больше поразило — ее проницательность, рукопожатие или то, что Дебора назвала меня, как в детстве, «Декси». Она не звала так меня с тех пор, когда мне было десять. Намеренно или нет, этим прозвищем она вернула нас обоих назад, на землю Гарри, туда, где семья важнее всего и обязательства так же реальны, как обезглавленные шлюхи. Что я мог сказать?

— Конечно, Дебора, — ответил я.