Дренг (СИ)

На нос корабля водрузили резную фигуру в виде драконьей пасти, Рагнвальд привёл козу, которая уже успела по ходу дела насыпать шариков на палубу. Особой торжественности в этом процессе я не заметил, все глядели на это действо почти равнодушно, как на самую обычную рутину, разве что Кеолвульф украдкой перекрестился.

— Лучше бы подождал, пока мы выйдем в море, — тихо буркнул Торбьерн, стоявший рядом со мной.

Драккар величаво рассекал небольшие волны, спускаясь вниз по течению на самой середине реки. Мы проходили мимо рыбацких хуторов, лагерей углежогов, широких заводей и зарослей камыша, не встречая никого по пути. Все убирались подальше, едва завидев оскаленную драконью морду на носу корабля.

— Ньерд! Повелитель морей! — воскликнул Рагнвальд, вскидывая нож над головой.

— Как бог моря услышит нас в этой вонючей речке? — продолжил ворчать Торбьерн. — Ладно хотя бы в устье, где вода хоть немного солёная.

Коза жалобно блеяла, пытаясь вырваться из твёрдой хватки Рагнвальда.

— Ран, оставь свои сети! Девы волн! Позвольте нам спокойно дойти до твёрдого берега! — продолжил он.

Нож блеснул в солнечном свете, Рагнвальд отточенным ловким движением полоснул козу по горлу, кровь хлынула на резную фигуру и за борт, несчастное животное содрогнулось в конвульсиях и обмякло.

— Зря кровь тут скоблили. Опять скоблить, — тихо сказал Лейф.

— Примите нашу жертву! — крикнул Рагнвальд и опустил мёртвую козу за борт.

Тихонько плеснуло, и наша жертва камнем пошла на дно, а Рагнвальд с облегчением выдохнул. Похоже, всё прошло идеально.

— Ну вот, теперь совсем без еды остались, — проворчал Торбьерн.

— Зато дойдём без проблем, — возразил Хромунд.

Я же наблюдал за всей этой языческой вакханалией, не проронив ни слова, незнакомые ритуалы и обряды всегда меня завораживали. Как и любого другого человека. Уверен, все эти люди, зевающие и шепчущиеся во время жертвоприношения, замерли бы, разинув рот, если бы вдруг очутились на православном богослужении.

— Ну всё, по местам, ребятки, вёсла сами себя не поворочают, — громко произнёс Гуннстейн.

Мы начали занимать места на скамьях, соблюдая ту же схему, что была на «Чайке», хоть и с пропусками. Гребцов не хватало. Сам Гуннстейн занял место за рулевым веслом, голосом задавая ритм.

— «Морской сокол» — самый быстрый корабль во всём Фьядрюндаланде! — налегая на весло, заявил Эйрик. — Хоть под парусом, хоть на вёслах!

— Не уверен, что и в Трандхейм-фьорде он будет быстрейшим! — сказал Хальвдан.

Но даже я замечал, что этот драккар идёт по реке гораздо быстрее нашей старой «Чайки». Хотя я вовсе не был моряком. Но быстро учился, наблюдая за остальными и слушая их разговоры. Если я хотел добиться среди них успеха, то мне придётся всё это освоить.

Так, взмах за взмахом, вёсла плескали в речной воде и «Морской сокол» нёсся к водам Северного моря, чтобы потом обогнуть Восточную Англию, выйти к Ла-Маншу, или Узкому морю, как его здесь называли, а потом двигаться вдоль топких берегов будущей Голландии к Датским проливам. Путь не самый прямой, но зато надёжный и простой, потеряться на нём нереально. А вот если бы мы отправились напрямик к берегам Норвегии, то там нас могли ждать сюрпризы. В теории. На практике Гуннстейн избороздил эти воды вдоль и поперёк, и никаких трудностей с определением местоположения не испытывал уже давно.

Я, кстати, поспрашивал парней об их познаниях в географии. Ни о какой Исландии, Гренландии или Винланде здесь и слыхом не слыхивали. Мол, все корабли, уходившие на запад, просто не возвращались, и что там нет ничего, кроме бесконечного моря. Блистать знаниями я не стал, просто покивал с понимающим видом.

Зато в географии Европы меня уделывали, как первоклашку, в основном, за счёт незнакомых для меня названий. Или знакомых, но очень смутно. Местные, как я успел заметить, не были глупее меня, они были просто ограничены своей эпохой и кругозором своего времени, в котором даже самые образованные люди могли верить в мифы про песьеглавцев и всё такое прочее.

В местном быту я тоже постоянно подглядывал за другими, как делают они, чтобы не выделяться из толпы и не выставлять себя дураком. Хотя в плане гигиены я всё-таки старался придерживаться своих собственных взглядов, мыть руки перед едой и не пить сырую воду, и потихоньку пытался приучить к этому своих товарищей. Я попадал сюда не для того, чтобы сдохнуть от боевого поноса, этого бича всех армий Средневековья. У меня была цель.

И я к этой цели шёл. Пусть не самым прямым путём, наоборот, извилистой тропой, но с каждым днём я к ней приближался. Шаг за шагом. В конце концов, прежде, чем менять судьбы мира, необходимо в этом мире немного обжиться, адаптироваться, привыкнуть к нему и сделать так, чтобы этот мир привык к тебе, а не вытолкнул прочь, как инородное тело.

«Морской сокол» вышел в устье широкой реки, и мы подняли парус, который тут же наполнился ветром. Вёсла втащили на борт, давая отдых натруженным мускулам. Впереди бескрайним серым полотном колыхалось Северное море.