Дресс-код для жены банкира

Он подмигнул мне и затем поставил на стол бутылку. Это был какой-то раритетный односолодовый виски из коллекции, находившейся в библиотеке. Без всякого уважения к благородному напитку Никита щедро плеснул его в стаканы.

— Кстати, — начал он многозначительно, — на втором этаже света нет, мощности не хватает. Да там и опасно, дерево может рухнуть, так что спать будем здесь. — Он отхлебнул из стакана. — Спальня, правда, одна.

— Ты вполне можешь лечь на каком-нибудь диване. — Не хватало еще ночевать с ним в одной комнате. — Например, в библиотеке. Поближе к запасам спиртного, чтобы было чем нервы успокаивать.

— Да не буду я к тебе приставать, тоже, придумала. Я в курсе, кого можно… трогать, — нашел он приличествующее обстановке слово. — Просто ты же боишься, дрожишь, вон даже мерзнешь… Вот я и решил, что нужно как-то…

Тут слов у него не нашлось, и он просто взял меня за руку. Если бы Никита долго обдумывал, как наилучшим образом меня окрутить, то ничего лучшего не придумал бы. Эта безыскусная, грубоватая откровенность оказывает сильнейшее действие. Тем более что каждой женщине в глубине души хочется именно этого: чтобы кто-нибудь большой и сильный обнимал, согревал, держал в руках, а за окном в это время бушевала стихия. И вот этот дурацкий сценарий вдруг начал самым неожиданным образом претворяться в жизнь.

Это все от неопределенности, утешала я себя мысленно, когда после нескольких добрых порций виски плелась вслед за ним в спальню. Но что будет, когда эта маленькая слабость всплывет? Произведут ли впечатление на Лекса рассказы об охватившем все мое существо смятении, помутившем разум? С другой стороны, непонятно, чего ожидать от Никиты. Если начать сопротивляться, вдруг он применит силу? Будет шум, прибежит охрана. Ужас и позор, уж лучше и не сопротивляться.

Почувствовав себя в некотором роде жертвой, я вдруг поняла, что это мне нравится. Однако Никита явно не подозревал о том, что бывают такие вот разноречивые чувства. Втолкнув меня в спальню и удостоверившись, что я, не стукнувшись лбом об спинку кровати, улеглась, он вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Утро встретило солнцем, обломками веток на дорожках и, понятное дело, пустой комнатой. Посмотрев в окно, я обнаружила, что наши сосны выстояли. Машины целы. А у толстяка Барбоса, который как ни в чем не бывало грелся посреди клумбы, судя по всему, не случился инфаркт. Как хорошо, что ночью ничего не произошло, и не только в плане нанесения ущерба жилым постройкам и земельным угодьям. И что мне все время неймется? Никита изо всех сил старается вести себя прилично, а я расценила это как некий страстный порыв. Стыдно, очень-очень стыдно. Хорошо, что он не догадался, что я была и не против. Впрочем, не догадался — это не то слово. Он даже и не подозревал скорее всего. Я решила как можно быстрее забыть об этом неприятном инциденте.

Пока я занималась этими самокопаниями, в ворота въехала машина Лекса, и через пару минут он уже входил в комнату.

— Привет, милая. Вижу, у вас тут все благополучно. Бурю выдержали. А в городе много чего поломало: дорожные знаки, рекламу. — Он оглядел комнату. — А где мой братец?

— Думаю, спит где-нибудь.

— Счастливый человек, умеет крепко спать. А я вот всю ночь бодрствовал.

— Тогда давай поваляемся? — Желание полежать в чьих-то крепких объятиях сохранилось с прошлой ночи.

— С удовольствием, но сейчас не до этого. Я не один приехал… Кстати, — он порылся в карманах и вытащил маленькую коробочку, — для тебя подарок: следую нашему тогдашнему сценарию… Правда, не до конца, видишь, коробочка не голубая, а синяя: решил проявить творческую инициативу.

В коробочке лежало изумительное кольцо — аметистовое сердце в обрамлении бриллиантов. Просто мечта!

— Ой, какое чудо!

— Милая игрушка, знал, что тебе понравится. Пойдем теперь на кухню, там приехал кое-кто тебе хорошо знакомый, и нужно твое участие.

Он вышел, я быстро оделась и причесалась, не забыв надеть на палец кольцо. Кто же там приехал?

На кухне сидела Ирина. Ненакрашенная и без обычной пышной укладки, но все-таки в бриллиантовых серьгах, она сидела на стуле и держала стакан с водой.

— Доброе утро, — поздоровалась я. — Какими судьбами?

— Привет. Вот хочу пожить тут у вас… если не прогонишь. — Последние слова прозвучали с явным подтекстом. Понятное дело, я последняя, кто тут решает, кого прогонять, а кого нет.

— Конечно живи. — Я сделала вид, что ничего не понимаю, решив отыграться позже. — А у тебя все хорошо? Что-то у тебя усталый вид…

— У Ирины неприятности, — вмешался Лекс, — семейная ссора. Зная ее супруга, ты можешь представить, как это все тяжело.

— Вот-вот, — поддакнула Ирина, — сил больше не было терпеть…

— Ну вы тут поболтайте, а я пойду разбужу Никиту, — перебил ее Лекс, — нужно съездить по делам.

И он торопливо вышел. Мы с Ириной некоторое время молчали, потом на мой вопросительный взгляд она ответила одним лишь словом:

— Довел.

Я не знала, как реагировать на происходящее. Может, это к лучшему, что она поживет без своего упыря?