Дресс-код для жены банкира

— Влияние… Нет, не влияние. Скажем так, она произвела на него сильное впечатление.

— Каким образом?

— Попыталась разбить несколько бутылок об головы каких-то его подельников.

— Что-то я ничего не понимаю. — Мне сразу представилось, как парочка молодцов типа Никиты встречают утомленную лекциями и семинарскими занятиями Ольгу Арсеньевну поздним вечером в темном переулке и пытаются оскорбить действием, а она, не растерявшись и, конечно, не забыв обозвать их плебеями, выхватывает из сумочки бутылку… Только чего, собственно? Наверное, шампанского. Выхватывает — и по голове…

— Нет, — Юра прочел мои мысли, — никто на нее не нападал, она сама.

— Ты можешь выражаться яснее? — Я уже стала терять терпение.

— Ну ладно. — Он глубоко вздохнул. — Ты же знаешь, какое у нее отношение к людям и вообще. Все ей мешает в этой жизни. В частности громкая музыка. Когда кто-то приезжает во двор и включает в машине музыку на полную катушку, она просто сатанеет. Вот так, собственно, все и произошло. Антонов зачем-то приехал в наш двор, а может быть, они здесь просто припарковались. В общем, он ушел, а его водитель и охранник остались ждать в машине и врубили музыку. Ну, ты теперь знаешь эти бандитские тачки, как они говорят, «нафаршированные», что ли? Где «музыка» стоит на несколько тысяч долларов. — Он многозначительно на меня посмотрел.

— Что за намек? Чем нафаршированы бандитские тачки, я знаю лишь понаслышке. — Так как последнее замечание было сделано очень уж нарочито, я решила слегка обидеться и пококетничать.

Но Юра совершенно не хотел поддерживать игру.

— Не скромничай. Никита известно что за тип. Признаюсь, не подозревал, что у тебя такой темперамент. И куда тебя тянет? Прямо какая-то Александра Коллонтай. И не надо, — торопливо продолжил он, увидев, что я хочу возразить, — рассказывать, что Антонов интеллигент и тонкая натура. Он слегка пообтесался, чтобы не пугать местное население, очки носит…

— Дались вам всем его очки.

— Не понял. Впрочем, это не важно. На чем я остановился?

— На моем темпераменте, — подсказала я с раздражением.

— Вот-вот… Все вы дико темпераментные люди. Везет мне на вас… В общем, в тот вечер как раз и случился очередной взрыв темперамента. Эти уроды включили музыку на полную громкость, что-то тяжелое. Мать сразу взбесилась, начала орать в окно. Они, конечно, не слышат, а если бы и услышали, то послали бы ее подальше. Тогда она набросилась на меня: мол, иди вниз, скажи, чтобы выключили. Я говорю, мне жить еще не надоело. И что ты думаешь? Она схватила первый попавшийся тяжелый предмет — бутылку шампанского — и не пожалела, шваркнула с шестого этажа им на крышу. Надо сказать, они здорово испугались, наверное, решили, что в них выстрелили из гранатомета.

Я живо представила себе всю эту картину, особенно Ольгу Арсеньевну с камеей у ворота, замахивающуюся бутылкой шампанского, как каким-нибудь «Коктейлем „Молотов“», и мне стало дико смешно.

— Юра, у тебя фантастическая мать! Я, видимо, плохо разбираюсь в людях, потому что недооценила ее.

— Зато кое-кто оценил. — Юра немного смягчился. — Дальше ей сразу стало легче, несмотря на то что музыку они так и не выключили: видимо, сказался шок, крышу им здорово помяло. Правда, довольно быстро пришли в себя и сразу нас вычислили. Стали молотить в дверь, угрожать… А матери мало было уже полученных эмоций, захотелось еще, чтобы оторвали голову. Она взяла и открыла дверь. Тут ввалились два жлоба, а следом — Антонов. Антонов так вежливо, тихим голосом говорит: вы нанесли мне ущерб, с вас сколько-то там тысяч долларов США, какая-то совершенно фантастическая сумма. А мать с видом королевы отвечает: вы нанесли мне ущерб самим своим существованием, тем, что осмелились приехать в этот город и осквернить его… Ну и так далее. Те, которые были с Антоновым, просто ошалели от ее тирады. Мало что поняли, конечно, но приготовились лютовать, а команда все не поступает. Потом Антонов осмотрел комнату и говорит: у вас тут очень мило и уютно. А мать: могу налить вам чаю, потому как шампанского больше нет. И смотрит на него вызывающе, как Мария Стюарт на Елизавету Английскую. Тут я попытался встрять; говорю, извините нас, пожалуйста, у женщины эмоциональный срыв, а ущерб мы возместим, что-нибудь продадим… А он: ну, в таком случае, пусть отдохнет, мы зайдем в следующий раз. И тут они вышли, сели в свою помятую тачку и уехали. — Юра выжидающе на меня посмотрел.

— Ты ничего не сочинил? У вас тогда ничего не забрали? — Хотя глупо было интересоваться. Кому как не мне знать, что наш уважаемый страсть как любит неожиданные ходы. Сама практически свалилась ему на голову.

— Ничего у нас не забрали. А наоборот, пришел он через день в гости. Конфеты, шампанское, не «Советское» конечно, «Вдова Клик». И начались у них задушевные беседы. Мать в него просто влюбилась.

— Ну ты прямо как сказитель. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.