Дресс-код летучей мыши

– У меня десять минут свободного времени, нужна окраска волос, маникюр-педикюр, липосакция и пилинг.

Все мастера оказались заняты, запахло нешуточным скандалом. И тут Иванова вспомнила про «бровистку-ресничницу-волосятницу».

– Может, сначала личико оформим? – проворковала она. – У меня появился великолепный мастер из Парижа.

Галина на тот момент уже, как всегда, угостилась спиртным, но сегодня ей преподнесли элитный коньяк, а не шипучку, которую салон выдает за настоящее шампанское. Алкоголь свалил Шатову с ног, она легла на кушетку и заснула. Остальное вы знаете.

Глава пятнадцатая

– Что теперь делать? – запаниковала Фаина.

– Спокойно, – скомандовала я, – главное – не впадать в истерику. Рита, как снимаются пряди?

– Никак, – всхлипнула Светина, – они для лысых мест! Клеются туда, где волосы не растут! Я мыла пуделих уже сто раз! Никаких изменений!

– Как же вы шерсть на брови и ресницы приделали? – изумилась я.

– У Галины их нет, – пояснила Фаина, – она рисует первые карандашом, боится делать микроблейдинг. Если Шатовой во время укладки случайно волосы дернут, она поднимет такой ор!

– А реснички у нее беличьи! – подхватила Рита. – Снять их пустяк.

Я молча слушала Иванову. Некоторое время назад наступила эпоха женщин с одинаковыми лицами. Брови у них как под копирку, губы-плюшки и щеки-яблочки идут в комплекте. Выглядят красавицы комично. Интересно, что они будут делать лет эдак в пятьдесят, когда, как ни старайся, а мордочка изменится? Личико-то «сползет», но брови останутся на прежнем месте. Если кому-то из моих клиентов приходит в голову идиотская идея сделать татуаж всего, что можно, на лице, нарастить волосы и ресницы, то я всегда стараюсь отговорить их от этого. Мастера, которые зарабатывают оказанием таких услуг, никогда не расскажут клиенту правду. При снятии капсул с волос вы потеряете до сорока процентов своей шевелюры. Брови и губы со временем изменят цвет. Первые из черных станут синими, а вторые фиолетовыми. Густоту ресниц вам придется поправлять каждый месяц, и ваши собственные ресницы выпадут под натиском фальшивых. Но буду честна, порой татуаж – единственный способ обрести брови. Иногда после тяжелых болезней приходится идти к мастеру.

– Волосы ничем не отклеить, – вещала тем временем Рита.

– Мы пропали, – простонала Фаина.

– Если волосы нельзя отклеить, то их надо постричь! – воскликнула я. – Сейчас принесу из машины свой набор инструментов.

– Степочка! – ахнула Иванова. – Ты гений! А у тебя получится их обкромсать?

– Почему нет? – усмехнулась я. – Это же волосы. И достаточно длинные. Маргарита, они для какой собаки?

– Для йорка, – ответила Светина, – у них не шерсть, а покров, как у людей. Значит, эти пряди лучше всего для человека подходят.

– Верно, – согласилась я. – Пошли попробуем превратить мышей в нечто пристойное.

Мне хватило двадцати минут для уничтожения «полевок».

Шатова открыла глаза в тот момент, когда Фаина произнесла:

– Ну, ваще, лучше просто не сделать!

Галина скорчила мину:

– Дайте зеркало.

Иванова выполнила ее приказ.

– Ну, – протянула самая капризная из всех капризных клиенток, – ну… впервые вам удалось не испортить мою природную красоту. Но почему вы не привели в порядок волосы? У меня десять минут!

– Успеем за пять, – пообещала Фаина, она отлично знает, что Шатова не работает, спешить ей некуда. Галина вечно врывается в салон с криком:

– Не работайте как сонные мухи, меня люди ждут на совещании.

А потом она сидит на маникюре-педикюре по несколько часов, идет на массаж лица, тела, отправляется к стилисту. Похоже, все служебные вопросы решаются в отсутствие владелицы гигантского международного и межпланетного бизнеса.

– Сейчас я вас посажу на стрижку, – лебезила Фаина, – а потом к колористу.

Всей толпой мы вышли в зал.

– Шатова не умерла? – шепнула мне стилист Алина.

– Живее всех живых, – тихо ответила я.

– А почему она не кричит? Не грозит всех выгнать, сровнять салон с землей? – хихикнула Воронова. – Я подумала, что вы ее в кабинете придушили.

– Галюша! – закричала блондинка, которая стояла у кассы. – Какие у тебя брови! А ресницы! Чудо! Восторг! Подскажи, где наращивание делала?

– Привет, Люсенька, – улыбнулась Шатова. – Не понимаю, о чем ты говоришь?

Людмила показала рукой:

– Бровки, реснички у тебя роскошные. Кто делал?

– Никто, – гордо ответила Галина, – они у меня такие от природы.

Людмила кивнула:

– Да, конечно. У меня тоже от рождения все ногти гелиевые, приходится регулярно ездить на их коррекцию! Степочка!

– Добрый день, – поздоровалась я. – Чем могу помочь?

– Ты свободна? – осведомилась Мила.

– Есть немного времени, – кивнула я, – могу вас проконсультировать.

– Отлично, – обрадовалась клиентка, отвела меня в сторону и зашептала: – Кто Шатовой брови-ресницы делал?

Я поманила Фаину, та мигом оказалась рядом с нами.

– Мила хочет попасть к специалисту, который работал с Галиной, – сказала я.

Глаза Фаи вспыхнули огнем.

– Она из Парижа, у нас временно. Работает шикарно.