Дресс-код летучей мыши

– Меньше жрешь, лучше выглядишь, – отрезала Светина. – Нита, я никогда не встречала мужика, которому на первом свидании понравится мадам в трениках и с ведром жареных крылышек в лапе. Сидя у телика в растянутых штанах, ты можешь лопать курятину после свадьбы. А пока Мендельсон свою оперу не спел, придется тебе изображать фею, которая росой питается, любит футбол, рыбалку, млеет от разговоров про хоккей.

– Терпеть все это не могу! – фыркнула Анита. – Обожаю шоу «Правда про всех». Там иногда дерутся! Так и жду момента, когда кто-нибудь кому-то вмажет!

– М-м-м, – простонала Энн.

– За Анитой приехали! – закричал женский голос.

– Дорогая, сделай одолжение, улыбайся, – попросила Богемская.

– Не хочу, – капризно ответила племянница.

– Правильно, скорчи рожу, – засмеялась Марго, – вот тогда точно всю оставшуюся жизнь проведешь с котом, вместе дерьмо на диване жрать будете.

Анита растянула губы.

Мы вышли в комнату и увидели мужчину лет сорока пяти.

Я икнула. Жених нарядился в костюм, который ему был «слегка» мал. Пиджак чуть не лопается под напором отнюдь не худенького тела, шея, которую стянули галстуком, покраснела, волосы слишком блестят, вероятно, их намазали дешевым укладочным средством.

– Добрый вечер, – сказал красавчик, – я Дима Хворкин, приехал за Анитой.

– Я здесь, – кокетливо произнесла девица-красавица, – вот она я!

Мужик протянул ей три мятые гвоздички в прозрачной целлофановой упаковке.

Анита смутилась:

– Это мне?

– Конечно, – кивнул кавалер.

– Очень приятно, – обрадовалась племянница Энн, – мне никогда не дарили цветы.

– Вы на машине? – спросила Рита.

Кавалер кивнул.

– Подвезете меня до метро? – осведомилась Светина.

Я дернула ее за кофту, но поздно.

– Конечно, – согласился потенциальный жених, – пойдемте.

– О нет, – засуетилась Богемская, – Марго, давайте поужинаем, потом я вас на машине отправлю.

– До дома? – уточнила Маргарита. – До подъезда?

– Не волнуйся, дорогая, – сказала Энн, – тебя внесут в апартаменты на руках.

Я онемела. Богемская обратилась к Светиной на «ты»? Невероятно! Попасть в узкий круг людей, с которыми Энн на «ты», не только сложно, а почти невозможно. Мне она «выкала» несколько лет, а Рита мигом попала в круг избранных.

Мы отправились в гостиную пить чай, потом водитель увез Маргариту, а я и Богемская остались вдвоем.

– На твоей очаровательной мордочке застыл вопрос, – улыбнулась хозяйка.

– Их два, – призналась я.

– Один я знаю, – заявила Энн, – тебя удивило, что мне понравилась Марго.

– Верно, – согласилась я.

Богемская сделала глоток чая.

– Люди, которые вертятся рядом со мной, хорошо воспитаны, знают, что торт едят специальной вилкой, локти на стол не ставят, некоторые слова в обществе не произносят. Они прекрасно одеты, умеют вести беседу ни о чем. Идеальные прическа, макияж, украшения прилагаются. Соблюдаются и правила разговора. Жаловаться позволительно на погоду, ужасные телешоу, длительность перелета от Москвы до Майами. Можно поныть на трудности поиска няни, гувернантки, мастера по маникюру. В остальном все прекрасно, только что купили дом в Испании, квартиру в Лондоне, яхту, заработали миллиард. Есть тьма проектов, они в стадии запуска. Вы просто везде нарасхват, звезда экстра-класса! Понимаешь, Степа?

– Да, – кивнула я, – об этом еще в своем романе «Ярмарка тщеславия» писал Уильям Теккерей.

– Браво, дорогая, – рассмеялась Энн, – абсолютно верно. Почти двести лет прошло с того времени, когда журнал Punch начал публиковать труд английского литератора, а создается впечатление, что он написал его в наши дни. Все фальшиво. Улыбки, позы, слова, поведение. Порой хочется поковырять ногтем собеседницу и посмотреть: польется кровь или сахарный сироп с ароматом шоколада! Вроде все дружат, любят друг друга, говорят комплименты, но в реальности светлых чувств нет и в помине. А Марго настоящая. Она коренным образом отличается от тусовки. Говорит, что думает, не стесняется в выражении эмоций. И ее абсолютно не волнует чужое мнение. Знаешь, солнышко, если она таковой и останется, то к ней хлынет поток клиентов.

– Почему? – удивилась я.