Дресс-код летучей мыши

– Еще один мой промах.

– Домработница Наташа не заметила вашего косяка, – не утихала я, – но и она оказалась прекрасной актрисой. Рассказала мне, Полине и вам историю про духов. Но то, что она произнесла фамилию Поросятина, вас взволновало!

– Нет, – улыбнулась Анюта, – просто насмешило, надо же Наталье эдакое нафантазировать. Хотя она молодец, не дрогнула, когда вы с Полей ей допрос устроили.

– Да, Дворкина стойко держалась, – согласилась я. – Знаете, что мне кажется? Мы все, включая Юру, нервничали. Он позвонил Никите, потребовал от сторожа номер машины, на которой приехала Светлана. Дворкина зря сказала, что видела, «на какой раздолбайке прикатила поломойка». Думаю, что в тот день никто не появлялся, вы отменили еженедельную уборку, нарушили свое правило. Никита растерялся, он в отличие от жены тугодум. Начал выдавливать из себя: «Э… э… ну…» Наташа поняла, что супруг не знает, как выкрутиться, кинулась ему на помощь, ляпнула первое, что пришло на ум: «Поросятина!»

– Ты права, солнышко, – кивнула Анюта Олеговна, – именно так и было. Только «Поросятина» это не фамилия.

– А что? – удивилась я.

– После того как ты уехала по делам, – улыбнулась Анюта, – я спросила у Натальи: «Что за чушь тебе в голову взбрела? Какая-такая Поросятина? Не существует таких фамилий!» Дворкина стала извиняться: «Занервничала я. Никита не очень сообразительный. Увидела на комоде керамическую свинку и ляпнула: «Поросятина!» Степа, таких фамилий нет.

– Ясно, – сказала я, – уж извините, напомню еще про одну вашу ошибку. «Ночь в Мавритании» стоит дорого. Сомнительно, что найдется домработница, которая обольет этими духами чужую постель. Если глупой бабе и взбредет такая идея в голову, она возьмет что-нибудь дешевое!

– Дорогая, – протянула Анюта, – ну я же не профессиональная преступница. Вот и наделала нелепостей!

Глава тридцать девятая

Около полуночи на мой телефон пришло сообщение от Кристины.

«Иди босиком до спальни матери. Рядом дверь балкона. Она будет приоткрыта, на улице тепло. Иди на лоджию, я постелила там коврик, встань на него и слушай. Я в начале первого приду беседовать с мамой. Запиши наш разговор. Не звони. Ничего не спрашивай. Потом все объясню».

Меня охватила тревога, я вскочила, накинула махровый халат и босиком на цыпочках прокралась на лоджию. На дворе июнь, но ночью не жарко. Вскоре я начала замерзать, но потом послышался голос Кристи, и я забыла, что продрогла.

– Мам, ты спишь?

– Нет, солнышко, заходи. Что случилось?

– Я с тобой всю жизнь живу!

Послышался смешок Анюты Олеговны:

– Верно, а еще девять месяцев до своего появления на свет. Я очень тебя люблю.

– Мам! Меня трудно обмануть.

– О чем ты?

– Ты соврала Степаниде, Кириллу и всем остальным сегодня!

– Когда?!!

– Мам!

– Что, дорогая?

– Расскажи мне правду!

– Да какую?

– Мам! Когда ты нервничаешь, у тебя трясется палец на руке.

– Вот уж не думала, что это заметно.

– Посторонним нет, а мне да. И если ты врешь, то всегда скашиваешь глаза влево.

– Хм!

– Во время сегодняшнего разговора у тебя палец трясся…

– Конечно! Не очень приятная беседа вышла.

– И глаза влево косили.

– Тебе показалось.

– Мам! У меня нет керамической свинки!

– Прости, я не понимаю!

– Ты говорила, что Дворкина сказала «Поросятина», увидев в комнате фигурку свиньи.

– Верно.

– Но у меня нет свиней. И твои глаза сразу влево уехали.

Стало тихо. Потом опять раздался голос Кристи:

– Мам! Я знаю, что вы вроде отравились плохим кефиром. Но это чушь! Ты его терпеть не можешь. Папа, да, пьет с удовольствием. А тебя от кислого молока передергивает. Объясни, что произошло.

– Дорогая, я…

– Нет, не начинай лгать! Мне не пять лет. И я хочу знать все! Если ты сейчас станешь меня обманывать, я сделаю вид, будто поверила. Уйду, потом попрошу у Степы телефоны ее полицейских приятелей и заплачу им. Они узнают то, что ты скрываешь!

– Ох уж эта Степанида! Влезла не в свое дело!!!

– Мам! Степа мне как сестра, она очень испугалась, поэтому начала поиски! Я хочу знать правду. Всю! Не расскажешь? Я выясню все без тебя. Что случилось с Алексеем?

– Он погиб.

– Знаю. Почему он разбился? Мам! Дело в кольце?

– Каком?

– В том, что он мне на твоих глазах подарил? Вот это!

Опять повисла тишина, и опять ее нарушила Кристина:

– Теперь у тебя еще и веко дергается.

– Это очень давняя история.

– Говори.

– Детям не следует все знать.

– Я давно выросла.

– Когда у тебя появятся дети, ты поймешь, что для матери они всегда маленькие.

– Знаешь, поскольку ты всегда настроена против моих женихов, я скончаюсь, так и не побывав замужем. И никогда не стану матерью. Или я узнаю правду, или прямо сейчас уеду из дома, и тогда меня даже Степанида не найдет.

Раздалось позвякивание, похоже, кто-то наливал воду в стакан. Затем Анюта Олеговна заговорила: