Дресс-код летучей мыши

– Сейчас расскажу все по порядку, – пообещала Анюта. – Когда дочка зашла ко мне поздно вечером пожелать спокойной ночи, я предложила ей конфет из Парижа. В них была солидная доза снотворного. Кристя, конечно, не отказалась, угостилась, пошла к себе, потом слышу: по лестнице кто-то вниз бежит! Ага, сработало! Духи девочку выгнали. Наташа по моей указке закрыла две гостевые, оставила открытой последнюю.

– Да почему? – спросила я.

– Из-за тебя, милая, – честно ответила Анюта. – Ты, Степа, приехала неожиданно. Я всегда тебе рада, но в тот день ты стала проблемой. Вдруг услышишь, как Никита с Наташей уносят Кристю через черную ход? Поэтому я оставила открытой только спальню с дурной репутацией. Она далеко от места, где ты спала, до твоих ушей шум не долетит. Никто о том, что Кристина «сбежит», не знал, только Наташа и Никита. Кристя быстро заснула, сработало снотворное в конфетах, а чтобы дочь не очнулась во время перевозки, я сделала ей укол в вену. В маленьком домике, куда вас в детстве не пускали, в конце коридора стена раздвигается.

– Ага! – подпрыгнула я. – Так и знала, что там есть какое-то помещение! Но не догадалась, как туда попасть.

– Ну, не все тебе удается, – усмехнулась Анюта, – сегодняшний день можно назвать – «среда, когда открываются тайны». Почему малышам не разрешали приближаться к сарайчику?

Виктор Николаевич жестом остановил жену:

– У меня была бабушка! Мать мамы. Она меня не любила. И вообще к людям плохо относилась, злобная такая женщина, что не помешало ей прожить более ста лет. В последние годы она впала в безумие, хорошо, что в тихое. Отправить ее в психоневрологический интернат я не мог, знал, какие порядки в подобных бесплатных учреждениях. А частных клиник в те годы еще не было. Поэтому мы спешно построили домик. Рабочие там никогда не жили, в двух комнатах обитали медсестры. Сиделки работали вахтовым методом. Две недели одна, следующие две другая. Никто, кроме нас с мамой, Наташи и Никиты, не знал про бабушку. Зачем малышам про безумную старуху сообщать? Ее спальня скрыта, если кто посторонний войдет, он увидит только комнаты сиделок.

– В избушку был вход с нашего участка и из леса. В тайной части сараюшки санузел, прихожая и дверь, она открывается прямо в лес. «Сарайчик» стоит на линии забора, он слегка выдается за него, – добавила жена. – Почему так? К Розалии Федоровне часто приезжал врач. Он шел не через наши владения, не стоило вызывать интерес детей: «Кто это? Зачем пришел? Что ему надо?» Доктор проходил лесом. Когда бабушка умерла, ее тело вынесли тем же путем. Ни Кристя, ни Юра, ни Степа, которая у нас тогда неделями жила, а летом так на месяцы приезжала, ничего не узнали. Домик после смерти бабки Вити пустует. Вот мы и унесли туда Кристину.

– Бинт! – прошептала я. – Он упал с руки Кристи!

– Да, – не стала возражать Анюта Олеговна, – мы не заметили, а ты его нашла. Мне пришлось сделать себе синяк на сгибе локтя. Ну, это элементарно организовать!

– «Даже Степке», – воскликнула я, – Кристина так написать не могла, и на ночь она только торт или пирожное ест.

– Я сделала несколько ошибок, – не стала возражать старшая Барсова, – и самая главная из них: я понятия не имела, что Кристя попросила Полину ее разбудить. Рассчитывала, что дочь крепко заснет и мы ее унесем. И все шло хорошо!

– А потом я прибежала к Степе и взбаламутила ее, – вздохнула Полина. – Мы начали поиски. Хорошо, что Кристю не похитили.

Но я никак не могла успокоиться:

– Помните день, когда вы сообщили мне о смерти Алексея?

– Не во всех подробностях, – ответила Анюта Олеговна.

– Вы переживали? – спросила я.

– Естественно, – кивнула мать Кристи, – Алексей не вызывал у меня добрых чувств. Но смерть молодого, как следует не пожившего мужчины всегда трагедия.

– Я тогда обняла вас, – бубнила я, – услышала стук вашего сердца. По вашему лицу катились слезы, вы ломали руки, находились на грани истерики. Но когда я прижала вас к себе, ощутила стук сердца. Оно билось ровно, спокойно. На секунду я удивилась, но быстро забыла о несоответствии сердцебиения вашему внешнему виду. Анюта Олеговна, вы очень талантливая актриса. А насчет ошибок! Зачем Наташа сказала мне, что постель Кристины облила духами новая горничная по фамилии Поросятина?

– Просто слов нет! – всплеснула руками Анюта. – Надо же такое выдумать! Поросятина! Неужели так в паспорте написано?

– Кристю отнесли в спальню, – вернулась я к прежней теме, – устроили на первом этаже. Здорово вы все продумали. Если мне захочется поболтать с подругой, я поднимусь наверх, а Кристи нет. И запах! Я догадаюсь пойти на первый этаж, глядь – а Кристина похрапывает. Естественно, я не стану ее будить, поднимусь наверх и лягу спать. Завтрак у вас в девять, я приду в столовую, а вы скажете:

– Кристю спешно вызвали на работу!

Мне и в голову не придет волноваться. Но на всякий случай вы, Анюта Олеговна, привели спальню на первом этаже в такой вид, будто в ней ночевала дочь. Но вы оставили на тумбочке тарелку с остатками бутербродов, Кристя же ест на ночь только торт или пирожное.

Анюта Олеговна развела руками: