Дрессировщик. Приручение

Девушка разрывалась: хотелось сбежать из этой душевой, как можно быстрее, выскочить из спальни, а потом и из дома, желательно — насовсем, и тут же одолевало жалкое стремление вернуться в постель, под бок хозяина дома, в его горячие руки, позволить ему загладить все то, что было сказано неверно и обидно, простить, забыть, и просто наслаждаться тем, что только Суворов мог ей подарить. Только он. Женя уже точно решила, что никакого иного мужчины в ее жизни быть не может. Ну, и пусть он там себе придумывает все, что угодно. Она тоже взрослая девочка, и не обязана подчиняться каждому его слову.

Мысли бродили по этому замкнутому кругу какое-то бессчетное количество раз. Волосы промокли, вода потихоньку набиралась, не успевая уйти в сток, перекрытый сидящей девушкой, а шевелиться никак не хотелось. Ведь любое движение означало бы, что решение принято, а принимать его было сложно и страшно.

— Ты тут кожу себе до костей не стерла, случайно? — Мужской голос выдернул из размышлений, заставил подпрыгнуть, больно ударившись затылком о стену.

— О… Да тут, я вижу, классический случай нарисовывается… Жень, ты плачешь или просто не можешь отойти от впечатлений? Лицо мокрое, только не пойму, от чего. — Игорь продолжал все так же бесцеремонно вмешиваться в ее уединение. Раздвинул створки, зашел внутрь кабинки, сразу ставшей невероятно тесной. Жене захотелось отодвинуться, но не решилась: вдруг, подумает, что она теперь его сторонится? Поэтому застыла, только глазами пожирала мужчину, наблюдая, как он хмуро регулирует настройки (вода неожиданно стала приятно-теплой, а струи перестали больно бить по коже), как выворачивает пробку из стока, заставляя накопившуюся лужу стремительно исчезнуть, и ничего не говорила.

— Ты хоть успела помыться или так и сидела все время, горе-горькое? Понятно. Можешь не отвечать. — Не дожидаясь никакой реакции, мужчина просто подтянул ее ближе, развернул к себе спиной, заставил откинуть голову, так, чтобы удобнее было в лицо заглядывать. — В общем, сегодня разговоры не получатся, как я вижу. Настаивать будет глупо. Завтра оклемаешься и мы обсудим, что привело к такой прострации. А сейчас я тебя быстренько помою и пойдем спать.

Женя попыталась отстраниться, как-то неудобно стало за свое странное поведение. Да и не мыл ее никто, с самого раннего детства. Она же не больная, в конце концов, чтобы самой себя не обслужить… Но Игорь, видимо, снова ее не понял.

— И не рыпайся. В другие дни заставлять не буду, сама решишь, где удобнее спать, а сегодня будешь у меня. Так спокойнее, чем гадать, до чего твоя нежная психика дойдет, а потом кусать локти, что не успел спасти от глупостей…

— Да не собиралась я ничего с собой делать! Вы… — осеклась, поправилась, — ты меня совсем за слабоумную держишь? — Так обидно стало от его предположений, что все барьеры куда-то делись, захотелось кричать и ругаться.

— Я тебя за задницу держу, Женечка, а второй рукой — за грудь. И хотелось бы еще не раз за них подержаться. А твое настроение наводит на мысли, что такого шанса может и не представиться больше. Так что, стой спокойно, и я тебя быстренько намылю, а потом смою. А будешь дергаться, простой помывкой мы не обойдемся. — И он, действительно, начал быстро и уверенно покрывать ее мыльной пеной, без всяких намеков на ласку или попытку возбудить.

— Издеваешься, что ли?! — Вывернулась из рук, уставилась прямо в наглые, холодные глаза.

— Конечно. А как тебя иначе вернуть в нормальное состояние?

"Как вернуть"… Женя только горько ухмыльнулась, пряча обиду и разочарование в глазах. Ведь все так просто, и Игорь не такой уж и глупый, чтобы не понимать: достаточно лишь дать ей немного больше тепла и заботы, разговаривать как с девушкой. Нет, не правильно. С ней нужно общаться как с женщиной, только что делившей постель. И не воспитывать, а проявлять внимание, ласку, уважение. Тогда не потребуется ни встряхивать, ни выдергивать, ни контролировать, ни проверять ее самочувствие…

Неожиданно для самой себя, девушка осознала, как мало ей того, чем Игорь готов делиться. Как сильно похожи на подделку их "отношения". Правда, мужчина их и таковыми и не считает. Скорее, продолжает ее трудное обучение и подготовку к взрослой жизни. Игра у него такая, развлечение: что собачек с лошадками дрессировать, что людей, — одинаковое удовольствие, и никакой разницы.

А еще страшнее было понять, что даже такое жалкое подобие любви Женю устроит. Она готова была принимать от Суворова все, что он даст, и не требовать ничего более. Не заслужила — значит, не судьба. Значит, нужно радоваться и этим скромным подачкам из ласки, внимания и удовольствия.