Древесная магия партикуляристов

В тот же момент его пребольно дернули за волосы. Первым порывом Матиаса было немедленно убить того, кто подкрался к нему сзади. Однако ценой неимоверного усилия юному партикуляристу удалось преодолеть инстинкт и подчинить действия своего тела чистому любопытству. А любопытство требовало сперва разобраться в том, кто же все-таки осмелился угрожать ему таким интересным образом.

Он сел и обернулся.

Позади него, уперев кулачки в бока, стоял ребенок неясной половой принадлежности. В Унтитледе, как и во всех небогатых колониальных поселениях, дети одевались чаще всего в старую одежду родителей, и тут различия между мальчиками и девочками не очень-то уважали — по крайней мере, если девочки желали бегать по полю, лазать в лесу по деревьям, купаться в реке, собирать малину и сражаться с дикими пчелами за мед. А такого обычно хочется всем детям.

В общем, стоящий перед Матиасом ребенок лет шести был именно из этой категории: лохматый, не слишком-то чистый, одетый в некую пародию на жреческую рясу, подпоясанную куском веревки, и в мешковатые, но, несомненно, удобные штаны, оснащенные огромным количеством карманов.

Матиас, однако же, мгновенно определил, что это девочка.

— Зачем ты порезал мяч? — презрительно спросил ребенок. — Ты хоть знаешь, сколько он стоит?! Его учителю из-за моря привезли.

— Он мог нести угрозу, — ответил Матиас безразлично.

Ребенок надулся, и на какую-то секунду казалось, что он готов зареветь. Однако почти сразу же на его лице мелькнуло странное ликующее выражение. Тоном, столь же хитрым, сколь и неискренним, дитя произнесло:

— Вообще-то, это был не просто мяч! Это был ядовитый мяч, внутри него был ядовитый воздух! Ты через пять минут умрешь, потому что вдохнул его!

Матиас с интересом посмотрел на ребенка, после чего вздохнул и снова улегся в траву, положив затылок на скрещенные руки.

— Ты что, мне не веришь? — взвыл ребенок тоном оскорбленной невинности.

— Верю, — сказал Матиас.

— Тогда почему ты не плачешь и ничего не делаешь?!

— Слезы — признак слабости. Мужчина не должен проявлять слабость. Ничего не делаю я потому, что это не предусмотрено.

— Как так не предусмотрено?! — недоверчиво спросил ребенок.

— Если бы ты убила моего родича или члена общины, я был бы вынужден отомстить тебе и всему твоему роду. Но ты убила меня. В Правилах Рода не предусмотрена месть за самого себя. Поэтому делать мне нечего, и я собираюсь посвятить последние пять минут своей жизни созерцанию и медитации.

Девочка поразилась. Несколько секунд она просто хлопала глазами, затем в ее голове пронеслась мысль, что если этот странный мальчик ей поверил, то вполне может действительно умереть через пять минут — просто так, потому что положено умирать, если тебя отравили.

— Я пошутила! — сказала она торопливо. — Там не было никакого ядовитого воздуха!

— А, — сказал Матиас.

Он продолжал смотреть на небо и даже не повернул головы в сторону хулиганки.

— А почему ты сейчас не прореагировал?! — возмутилось дитя. — Ты не хочешь меня ударить, потому что я девочка?!

— Вовсе нет, — спокойно возразил Матиас. — Просто я не чувствую злости или обиды: ведь твоя информация ровным счетом ничего не изменила с точки зрения вечности.

— А, — сказала девочка. Она села рядом с Матиасом и положила подбородок на согнутые колени. Так они сидели какое-то время, наслаждаясь редкостно полным взаимонепониманием.

Потом Матиас заметил обыденным тоном (для знающих его людей это стало бы откровением — он редко нарушал совершенство тишины по собственному почину):

— У меня все равно остается хорошая вероятность умереть в последующие пять минут.

— Почему?! — поразилась девочка. Она еще не знала слова «вероятность», но общий смысл высказывания Матиаса уловила.

— Потому что через четыре минуты пятнадцать секунд приблизительно прямо на то место, где я лежу, упадет метеорит. Нет, — Матиас будто призадумался. — Метеорит упадет в реку, так что она выйдет из берегов. Кроме того, часть воды вскипит, сфонтанирует, и пойдет кипящий дождь. Облака горячего пара произведут разрушения в значительном радиусе.

— Что такое радиус? — спросила девочка.

— Расстояние.

— Так надо бежать! — воскликнула она.

— Мое шестое чувство мага, который учитель велел мне тренировать, говорит. что если я начну бежать отсюда минуту спустя, я успею отойти достаточно, чтобы метеорит не повредил мне, и при этом буду достаточно близко к месту падения, чтобы наблюдать это поучительное зрелище вблизи.

Несколько секунд девочка переваривала эту информацию, потом панически воскликнула:

— Погоди, а я успею отбежать?! Ты-то старше, и бегаешь быстрее!

Матиас повернул голову к девочке, оценивающе поглядел на нее.

— Нет, — сказал он. — Не успеешь.

Ребенок кинул на Матиаса взгляд, полный ужаса.

— Ну так придумай что-нибудь! — топнула девочка ногой. — Спаси меня как-нибудь!

— Хорошо, — сказал Матиас, встал и подхватил девочку на руки, перекинув ее через плечо. В свои тринадцать лет Матиас был очень рослым и крепким. В бег он сорвался немедленно с места.

— Ты же сказал, что у нас есть еще минута! — крикнула девочка.