Древнеанглийская поэзия

...вдребезги.
Сам он всадникам приказал
всех коней отпустить,[215]
спешно спешиться, –
уповали бы в рукопашной
молодые лишь на доблесть
да на доброе свое оружие.
5 Тут Оффы родич,[216]
воочию убедившись,
что труса не празднует
ратный начальник,
сам высоко
сокола любимого
пускал с руки,
и кинулся в сечу –
все узнали,
что знатный отпрыск
10 не бежит от сражения,
коль обнажил он лезвие.
Эадрик тоже
этому следовал,
поспешая за вождем дружинным,
он держал, копейщик,
древо дрота –
не дрогнет воитель,
пока рука его
клинком широким
15 и щитом владеет,
он в том поклялся,
что в брань направится
поперед господина.
…стал по уставу Бюрхтнот
ставить войска,
скакал на коне, указывал
каждому воину,
кому какое мужу место,
а вместе наказывал,
20 чтобы щиты
наизготове держали
крепко в руках и прямо,
дабы страха не ведать;
когда же рать-преграду
построил как должно,
там он спешился,
среди приспешников верных,
среди приближенных дружинников,[217]
живших в доме его.
25 Тут вестник викингов
выступил на берег,
пришел глашатай,
возвышая голос,[218]
слово грозное выкликивал
от мореплавателей,
вызывал войсководу этого,
над водами стоя:
"Был к тебе я послан
от корабельщиков многохрабрых
30 с таким приказом:
дай нам кольца
ради замирения;
разве не лучше вам
от напора копейного
откупиться данью,
чем в битве быть,
рубиться насмерть;
ратей тратить не стоит
ради сокровищ ваших;
35 мы же можем за выкуп
миром кончить,
когда согласен
ты, наиславный,
эту рать
отослать обратно
и дать мореходам
по нашей охоте,
денег отмерить
ради мира,
40 и тогда мы с данью
в море уйдем немедля,
на кораблях от земли отчалим
и с вами в согласье будем".
Бюрхтнот вскричал,
щит подъявши,
дротом ясеневым
тряс он, яростный,
и такими словами, отважный,
ему ответил:
45 "Понимаешь ты, бродяга моря,
о чем расшумелось это войско? –
вам не дань дадут,
но добрые копья,
дроты отравленные,[219]
издревние острия,
и в доспехах наших
пользы вам не будет.
Глашатай пришельцев,
спеши с вестью
50 обратно, к своему народу,
пусть не радуются:
не бесчестный со своим ополченьем
здесь военачальник встал,
он биться будет
на этой границе
за владенья Этельреда,[220]
государя нашего,
за людей и наделы, –
да падут проклятые
55 язычники[221]

под грозою! –и подумать зазорно,
чтобы вы с нашим выкупом
вышли отсюда без боя
и корабли свои увели,
когда от земли нашей
и без торга столько
отторгнуть успели.
Не добраться вам без крови
до сокровищ наших,
60 прежде мира померимся
смертью в битве,
железом, лезвиями,
а согласья потом достигнем".
Там со щитами
он поставил воинов,
над рекой по его приказу
войска стояли,
и только протока
противников разлучала,
65 бурлил прилив
по следам отлива,
рукава заливая;[222]
ждали воины нетерпеливо
начала, когда ополченья
в мечи ударятся,
и толпились над Пантой,
не уступая друг другу в славе,
саксы мужеством препоясанные,
и войско ясеневое;[223]
70 встали, но сталью
друг друга достать не могут,
разве стрелою резвой
срезать насмерть;
вода спадала;
ждали викинги – там немало
было корабельщиков,
битвы жаждущих.
Страж народа поволил,
брод охранять поставил
75 воина твердого –
он звался Вульфстан,
муж смелый,
наследник Кеолы,
подоспел он, – и первый
копейным рожном
враг сражен был на месте,
посмевший ступить на камни,
двое с Вульфстаном
воев было:
80 Маккус[224] и Эльфере,
одинаково храбрые,
там от потока
ни за что не попятятся,
но держат надежно
людей враждебных,
доколе копьями
и руками владеют;
тут смекнули недруги,
они узнали
85 страшную
стражу брода,
гости лихие
пошли на хитрость,
лишь бы малость
места им уступили,
через брод перебраться дали
рати на берег;
отвечал военачальник,
воскичился,
90 шире место пришельцам
поспешил уступить,
восклицал
сын отца своего, Бюрхтельма,
над холодными водами –
воины слушали:
"Вам дорога открыта
через эти пороги,
вблизи нам пора сразиться,
а кто хозяином останется
95 на поле павших –
Господь укажет".
Стая волчья
стала переправляться,
войско викингов –
воды Панты их не пугали –
через потоки светлые со щитами
на восточный берег
вышли и вынесли
боевые доспехи;
100 Бюрхтнот же к бою
с ратоборцами изготовился,
сторожил кровожадных,
и сложить повелел,
собрать из щитов ограду,[225]
чтобы ратовать стойко
дружине в сраженье:
приближалась битва,
слава близилась,
время пришло
105 пасть избранникам израненным
на поле брани.
Вот взволновалось войско,
вороны кружат,
орел воспарил, стервятник,
крики на поле;
тут пустили стаю
копий, как сталь, каленых,
остреные древки,
дроты взлетали,
110 луки труждались, жала,
визжа, в щиты вонзались,
сшиблись дружины,
мужи гибли,
первые пали юноши
на поле ратном:
ранен Вульфмер – раньше времени
избрал он смертное ложе,
был он, племянник Бюрхтнота,
избит мечами,
115 сын сестрин
в сече изрублен;
на том же месте
возмездье викингам:
я слышал, что следом
славный Эадверд
так мечом изловчился,
что обреченный воин
пал к стопам его
от одного удара, –
120 за то государь
ему благодарностью
успел воздать среди поля,
спальнику верному.
Дружина в сраженье
держалась крепко,
отрадно ратникам
в страдном поле
спорить, кто первый
рожном копейным
125 достать успеет
соперника обреченного,
жизнь вынет из воина;
лежали мертвые;
живые в битве не ослабели –
был им Бюрхтнот опорой:
звал он воинов
с головой окунуться в дело,
кликал их перед ликом данов
стяжать великую славу;
130 сам он двинулся в сечу,
меч подъявши
и щит для защиты,
ища противника,
войсковода отважный
воину вражьему шел навстречу –
зла, не блага,
они желали друг другу:
морестранник направил
с полдня копье остреное
135 и поранил, задел
вождя ратного, –
тот щитом прикрылся,
распласталось надвое древко,
ясень копейный,
вспять прянул,
и тут же неукротимый
пустил ответное,
горло гордому
врагу пронзило
140 смелым бойцом
умело нацеленное
жало прошило
шею ратнику, –
жизни лишил он
несокрушимого,
и сразу грозный
срезал второго,
грудь пронзил,
просквозил доспехи,
145 от плеча разошлась кольчуга,
торчал из сердца
дрот отравленный,
и возрадовался, рассмеялся
государь удачливый,
и благодарность Господу
воздал за страду денную,
от владыки ему дарованную.
Тут пускал с руки
стрекало ясеневое
150 ратник вражий,
и сразу
прободило оно господина,
воеводителя Этельредова;
с ним же юнец стоял,
ученик ратоборца;
новобранец браней
брал, не мешкая,
вырвал из воина
окровавленное жало,
155 Вульфмер юный,
Вульфстана отпрыск,
успел копейщик,
вспять отправил
копье, – вонзилось,
на землю рухнул
убийца вождя любимого,
было ему отмщенье;
но меченосец новый
к знатному приближался,
160 коваными кольцами
искал поживиться,
частой кольчугой,
мечом очеканенным;
Бюрхтнот не мешкая –
меч из ножен,
сверкнул широколезвым,
по железу ударил;
но поздно: на помощь недругу
подоспел корабельщик,
165 отсек предплечье
изувечил раной, –
в землю вонзился
золотом изукрашенный
клинок его,
и не смог бы воитель
взяться – отказали руки;[226]
и сказал он такое слово,
властно седовласый[227] молвил,
зычным гласом одушевляя
170 дружинников, поспешили бы
вершить битву;
не много прожить он смог бы,
ноги слабели;
на небеса высокие глянул…
…
"Благодарствую тебе,
государь народов,
за радости, мне дарованные
не раз в этой жизни;
175 и теперь я, господь вседобрый,
в помочи твоей нуждаюсь:
огради благодатью
дух мой отлетающий,
пусть душа моя
к тебе поспешает,
в твою обитель,
повелитель ангельский,
прими ее с миром,
и чтобы не смели
180 исчадья пучины адской
беспричинно вредить ей".
Тут зарубили его безбожные,
и обоих героев
на том же месте:
вместе с господином
Вульфмер и Эльфнот,
два воина,
вблизи хозяина
пронзенные пали;
185 и спешили тогда из сшибки
все, кто страшился;
Одды отпрыски первыми
опрометью бежали:
Годрик негаданно
в горе вождя покинул,
того, кто бойца по-царски
жеребцами одаривал прежде,
и вскочил бесчестный
в седло военачальник,
190 верхами уходит –
это худшее дело! –
с братьями он бросил
бранное поле:
Годвине и Годвиг,
о гордости не радея,
спиной повернулись,
в лесную чащу бежали,
под сень дерев от сечи
спасенья ради,
195 больше их было, беглых,
чем подобало,
когда бы они о добром
дольше помнили,
о честях, какими часто
он привечал их.[228]
Верный Оффа ему, бывало,
говаривал,
когда с ближайшей дружиной
совет держал он:
200 чем, говорит, в реченьях
чаще они храбрятся,
тем в беде на тех людей
надежды меньше.
Так преставился
старый войсководитель
государя Этельреда:
увидали дружинники
все в этой сече,
что сильный кончился,
205 и в горе гордые
шагали воители,
мужи нестрашимые
спешили к бою,
хотели выбрать
из двух единое:
смерть на месте
или месть за любимого.
Кликал их славный
наследник Эльфрика,[229]
210 воин юный
звал в сражение,
молвил Эльфвине
мужественное слово:
"Часто кричали мы
за чашей меда,
славой на лавах
клялись-хвалились,
в тех застольях
стойкостью ратной
215 пускай же каждый
покажет свою отвагу,
я же поратую
за род мой древний, –
мы из мерсиев,
из семьи знаменитой:
прадед мой праведно
правил землями,
в мире премудрый
муж Эальхельм;
220 да не услышу в людях
слов стыдных,
будто я бегал
от корабельщиков,
восвояси от рати ясеневой,[230]
когда, препоясанный смертью,
сгибнул воитель гордый –
это горе наивеличайшее! –
он по крови мне был сородич,
и по рати начальник".
225 С места, не мешкая,
возмездия ради
ринулся он недаром –
ударом лезвия
ранил морестранника:
среди брани викинг
замертво пал на землю.
И сказал им Оффа,
родичей и соратников
на драку одушевляя,
230 тряс он, яростный,
ясеневым дротом:
"Прав ты, Эльфвине,
храбрым словом
доблесть воителей пробуждая,
когда государь наш
пал на поле, –
теперь должны мы
друг друга
ободрять и драться
235 плечом к плечу,
доколе мечом владеет
рука, и доколе
копья не притупились,
острия годны.
Годрик трусливый,
Одды отпрыск,
продал нас в битве:
многим тогда помнилось,
не наш ли военачальник
240 на знатном коне скачет
спиною к сече,
и в испуге распалось
в поле войско,
расшаталась щитов ограда,
но не пристало нам следовать
за слабейшим, людей подбившим
на бегство".
Леофсуну воскликнул,
липовый поднял
245 щит для защиты
и так обещал он:
"Честью своей ручаюсь,
не чаю уйти отсюда,
но, пяди не уступая,
вспять не двинусь,
местью воздам за смерть
вождя и вместе друга.
Стыд мне, коль станут у Стурмере
стойкие воины
250 словом меня бесславить,
услышав, как друг мой сгибнул,
а я без вождя
пятился к дому,
бегал от битвы;
убит я буду
железом, лезвием".
И полез он, яростный,
в гущу врагов,
гибели не страшась.
255 Тогда же Дуннере,
простолюдин, воскликнул,[231]
тряс он дротом,
среди рати взывая,
всех в этой сече
просил за Бюрхтнота:
"Тот не отступит,
кто мстить задумал,
и жизни не жалко
за дружиноводителя".
260 И спешили дружинники,
о жизни своей не заботясь,
в битве ратоборцы
бились насмерть,
свирепели копейщики,
и о помощи молили Господа,
чтобы воздать, как должно,
за дружиноводителя,
и враги его
чтобы погибли.
265 За них же прилежно
и заложник ратовал,[232]
из нортумбрийцев
знатного рода,
этот Эскферт,
Эглафа отпрыск,
прочь не пустился
из потехи бранной,
но мечет, не мешкая,
меткое жало,
270 то по щиту,
а то и в тело,
раз по разу
дразнит, ранит,
колет, доколе
рукой владеет.
Там же еще остался
статный Эадвеард,
рьяный и разъяренный,
в брани он похвалялся
275 не уступать ни пяди,
где пал наилучший,
от боя не бегать,
но биться насмерть:
рушил щит-ограду,
ратовал с недругом,
воздал морским бродягам
за вождя кольцеподателя,
местью за смерть,
и с мертвыми лег он;
280 так же Этерик:
этот знатный,
ратник рьяный,
брат Сибюрхта,
не на жизнь сражался;
и дружинники многие
копья в щиты вгоняли,
оборонялись храбро;
сшибались щитов ободья,
битва страшную пела
285 песнь доспехов;
успел ударить
Оффа морескитальца –
враг скатился наземь,
но и родичу Гадда[233]
могила досталась:
скоро Оффа
был заколот в стычке,
но, что обещал дружинник,
то и свершил он:
290 он хвалился,
клялся кольцеподателю,
или с радостью рядом
в ограду въедут,
живые в жилище,
или полягут
на бранном поле,
от ран погибнут, –
пал он, подданный,
подле войсководы;
295 щиты грохотали,
одолевали морескитальцы,
сечей разгоряченные;
часто копье вонзалось
в обреченное чрево;
вскочил тогда Вистан,
Турстана потомок,
и стал он биться
и в гуще погибельной
троих врагов сразил он,
300 и пал сын Вигельма
рядом с викингами.
Встреча суровая;
крепко в сече
держалась дружина;
мужи валились,
ранами изнуренные;
трупы валялись;
Освальд и Эадвольд
в это время
305 рать ободряли,
братья, оба
звали родичей
вперед на сечу,
в жестокой стычке
стойки да будут,
клинки да не дрогнут
в руках у сильных;
Бюрхтвольд молвил,
щит подымая,
310 тряс он, яростный,
дротом ясеневым,
ратник старый
учил соратников:
"Духом владейте,
доблестью укрепитесь,
сила иссякла –
сердцем мужайтесь;[234]
вот он, вождь наш,
повергнут наземь,
315 во прахе лежит добрейший;
да будет проклят навечно,
кто из бранной потехи
утечь задумал;
я стар, но из стычки
не стану бегать,
лучше, думаю, лягу,
на ложе смерти
рядом с господином,
с вождем любимым".
320 Других же, Годрик,
сын Этельгара,
увлекал за собою,
пуская копья,
метал смертоносные
дроты в викингов,
войско вел он,
был во главе он,
разил, покуда
не пал на землю –
325 врага этот Годрик
не испугался в битве! ...