Древнее китайское проклятие

И он воспарил, одновременно отбрасывая в сторону пробитую защитную сферу. Та лопнула, полыхнув октариновым огнем, с потолка посыпалась штукатурка, взрывная волна сбила меня с ног. Левитировавшего Федота она отбросила в другую сторону, и он затерялся во тьме под потолком.

— Прекратить огонь! — скомандовал Борис. — Найти ублюдка!

Лучи фонариков зашарили по потолку. Собственно, это делало Бориса со товарищи прекрасной мишенью, но я не стал его предупреждать. Возможно, у предводителя «лосей» еще не один туз в рукаве.

Рядом со мной материализовался Гермес. Где его раньше носило? Возможно, хотя бы он понял, что здесь происходит.

— Сумка, — зашипел Гермес. — Бери его сумку и вали отсюда.

— А Федот?

— Есть мнение, что здесь скоро станет очень жарко.

Только идиот не послушается божественного совета. Сумка Федота обнаружилась рядом с саркофагом: очевидно, он не успел подхватить свой баул, застигнутый врасплох моим явлением и визитом демонстрирующих несвойственные им таланты братков.

Я рванул ее с пола, удивившись неожиданно большому для ее габаритов весу, пристроил на плече и рванул на выход. Гермес дышал мне в затылок.

На выходе, рядом с телами павшего почетного караула, нас ждал высокий, плотный мужчина с суровым, словно высеченным из камня лицом. Не знаю, как это у него получилось, но проход он перекрыл полностью.

— Отдай сумку, юноша, — сказал он и протянул руку.

Что-то было в его голосе. Что-то такое, что убеждало подчиниться его обладателю, поверить ему, выполнить просьбу и быть за это вознагражденным.

Полная подстава, как выразился бы Борис.

Сумка упала с плеча, ремень лег в ладонь, и моя рука произвольно потянулась вперед, протягивая сумку мужчине.

— Иди вперед, — сказал Гермес, становясь рядом со мной, — не обращая на него никакого внимания.

— Это будет большая ошибка, юноша, — заявил мужчина. — Кого ты слушаешь? Древнегреческие боги были плохими советчиками, посмотри, как сейчас прозябает их народ, распластанный пятой империализма.

— Иди вперед, — повторил Гермес.

Я повесил сумку на плечо и сделал шаг вперед. Рука мужчины метнулась ко мне, я напрягся в ожидании неминуемого удара, но кулак прошел сквозь мое тело, словно один из нас был бесплотным.

Поскольку я точно знал, что не бесплотен, у меня не осталось никаких сомнений в природе типа, стоящего передо мной.

Следующий шаг дался мне куда проще предыдущего, а на третьем я прошел сквозь тело Призрака Коммунизма, не встретив никакого сопротивления. Разве что в лицо мне ударил легкий ветерок и запах озона.

Гермес попытался последовать за мной, но был перехвачен могучей дланью Призрака.

— Не так быстро, — сказал тот. — Я пока не могу совладать с этим щенком, но ты уж точно никуда не денешься. А потом я доберусь и до него.

— Вали отсюда, — рявкнул Гермес. — Потеряйся, чтобы тебя вообще не было, понял?

— А ты?

— Убирайся, дурак! — крикнул Гермес, и его кадуцей вонзился Призраку в подбородок.

Хоть это было и не по-товарищески, но я бросил бога в беде, выполняя его наказ. В конце концов, он же бог, должен уметь о себе позаботиться.

Уже в машине, врубив передачу и выжимая газ, я вынул из кармана телефон и нажал кнопку. Гудков не было, но уже через секунду голос на том конце произнес заветную мантру:

— Алло.

— Мавзолей Ленина! — крикнул я в трубку. — Прямо сейчас!

Кем бы он ни был, этот неведомый охотник, он должен поторопиться.

Выруливая с Красной площади, я увидел в зеркале заднего вида ослепительную белую вспышку.

Глава двадцать третья РЕПЕТИЦИЯ РАГНАРЕКА

Гермес

Рагнарек — это такой реальный факт из жизни суровых скандинавских парней, положивших конец папиной мечте о мировом господстве.

Рагнарек — это битва богов, закончившаяся их всеобщей гибелью.

В общем, случился день, и Хеймдалль протрубил в свой рог, созывая народ на битву. Кто не спрятался, я не виноват. И скандинавские боги встретились друг с другом на поле боя и благополучно извели самих себя под корень. Как-то так очень удачно, если со стороны посмотреть, и совсем неудачно, если встать на их точку зрения, получилось, что выживших в той битве не было.

Даже Одину с Тором по голове настучали, а любой из них мог моего воинственного братца Эниалия в бараний рог свернуть. А потом еще и развернуть и сушиться повесить.

Похоже, и я свой Рагнарек встретил.

Почему Призрак Красного не мог никакого вреда Герману причинить?

Бог, не вошедший в свою полную силу или частично утративший ее в результате уменьшения числа верующих, АБСОЛЮТНО НИЧЕГО не может сделать смертному, который в него не верит. То есть, если бы Герман был убежденным коммунистом, Красный и в нынешнем своем состоянии мог бы его по ветру развеять или каблуком в асфальт втоптать. Однако, поскольку Герман коммунистом не был, Красный против него был бессилен.

Другое дело — я.

Бог от бога укрыться не может. Мы ведь все одной природы, все, так сказать, из одного теста слеплены. Просто у кого-то силы больше, у кого-то меньше.

У Красного силы было больше. Гораздо больше, поэтому ничего хорошего я от нашей схватки не ждал.