Одна из причин повышенного интереса к истории четвертичного периода заключается в том, что к этому периоду относятся многие находки остатков первобытного человека и предметов его материальной культуры. Установление возраста и корреляция этих находок сильно зависят от представлений о строении толщи четвертичных отложений и о динамике ледниковых процессов. В свою очередь
следы ископаемого человека и его культур помогают глубже понять геологическую историю четвертичного периода и выяснить важнейшие закономерности эволюции оледенения.
Биологические особенности развития человека в принципе подчинялись тем же закономерностям, что и для ряда других животных, но в отличие от последних человек выступал и как носитель культуры. Поэтому к истории человека в четвертичном периоде можно подходить с двух позиций: изучения его костных остатков и исследования орудий как свидетельств его культурного и социального уровня развития. Каменные орудия и другие предметы деятельности первобытного человека встречаются гораздо чаще, чем костные остатки. Соответственно археологи, изучающие орудия, оказывают существенную помощь палеоантропологам в выяснении эволюции древнего человека.
Рассмотрим последовательность первобытных культур на фоне событий истории четвертичного периода. Прежде чем перейти к этим вопросам, надо обратить внимание на соотношение социального и биологического факторов эволюции человека. С позиций современной эволюционной биологии и экологии в процессе развития не организм приспосабливается к внешней среде, а, напротив, экосистема приспосабливает к себе организм, а точнее, всю популяцию (или вид) и формирует его. При этом в экосистеме идет естественный отбор с исключением нетрансформировавшихся или неадекватно трансформировавшихся особей. Организм включается в сложные системы организации жизни и утрачивает свою самостоятельность, причем это еще в большей степени проявляется в таком процессе, как эволюция человека с присущей ему социальной формой движения материи.
В ходе социальной эволюции человеческий организм тоже утрачивает свою биологическую самостоятельность и включается в социальную форму движения материи. Сложившийся в процессе исторического развития общества особый тип биологической организации и жизнедеятельности людей закрепляется в их генетике. Иными словами, условия жизни общества ассимилируются организмом людей. Социальный фактор все более детерминирует свои связи с биологическим, последовательно ослабляя его значение. Здесь уместно привести меткое высказывание Н. П. Дубинина о том, что человек ставит «под свой контроль эволюцию всех форм жизни, включая и собственные биологические особенности» [2].
Хотя социальное существование, бесспорно, определяет и биологическую природу человека, и его способ биологического существования, не приходится отрицать и активное воздействие окружающей среды на жизнь человека, особенно на ранних этапах его истории. Это влияние претерпевало немалые изменения в четвертичном периоде с его богатой и разнообразной гаммой природных событий. «Мы должны знать,— писал К. Маркс,— какова человеческая природа вообще и как она модифицируется в каждую исторически данную эпоху» [3].
Неоднократные смены различных природных обстановок в четвертичном периоде, несомненно, оказывали влияние на формирование миграционных потоков, механизма адаптации и другие проявления жизнедеятельности первобытных людей. Чтобы проследить эти связи, надо наметить общие пути прогресса человечества и его культур, отличавшихся конкретными типами орудий. В истоках этого процесса лежит обработка природного камня, затем человек научился выплавлять наиболее мягкие металлы — медь и олово и изготовлять их сплав — бронзу. С открытием железа и применением железных орудий человек сделал огромный шаг на пути к современности. Вся история первобытного человечества с позиции прогресса орудий подразделяется на каменный, бронзовый и железный века.
Начало каменного века уходит в низы четвертичного периода (рис. 31), а его окончание на Ближнем Востоке совпадает с открытием металлов около IV тысячелетия до н. э. В Англии каменный век продолжался до II тысячелетия до н. э., а у туземцев Австралии сохранялся до недавних пор.