Древнее проклятие (Грешный и влюбленный)

Силван прижала ладони к лицу. Не надо врать самой себе! Не волки это были, не другие зверьки и даже не тот негодяй. Это был ее страх. Страх подкрался к ней, а не какая-то таящаяся в засаде погибель. В эту ночь она сама была себе злейшим врагом, потому что страх гнал ее неведомо куда, он спутал все ее мысли и лишил воли. Застонав в отчаянии, Силван снова попыталась нашарить рукой каменную стену — и вдруг замерла. В ответ раздался тяжкий вздох, жалобный и разочарованный.

Отскочив назад, она глянула вверх, где, по ее предположениям, должна была находиться вершина утеса, но ничего не увидела. А звуки не утихали. Бормотание, шарканье. Пугающий, бессловесный шепот.

Скрежет камня о камень.

И вдруг в двух шагах от нее с вершины утеса шлепнулся здоровенный булыжник как раз на то самое место, где она только что стояла. Силван вскрикнула и бросилась бежать. Позади послышался гневный рев. Силван неслась, не разбирая дороги. И вдруг ощутила вокруг себя пустоту. Земли под ногами не было.

* * *

Ранд очнулся в постели сам не свой. Рядом горела свеча. В окна рвался воющий ветер. Ночь все еще давила на стекла, но он откуда-то знал, что с тех пор, как он прилег на диване, прошло много времени. Часы. Несколько часов.

Диван? Он прикрыл глаза ладонью. Когда же это он перебрался в постель? И кто ему помог? А почему он спит в той самой одежде, что была на нем вчера? И что это там кричат, да все громче и громче?

«Силван», — вспомнил он и завопил:

— Силван!

Никто не ответил. Никто, наверно, не услыхал. Гомон и гвалт нарастали с каждой секундой.

— Джаспер! — крикнул Ранд, но и Джаспер не отозвался.

Но уж он-то точно должен был быть здесь, а иначе как бы Ранд перенесся в постель с дивана, даже не проснувшись?

По спине пробежал неприятный холодок, в Ранд мучительно пытался что-то вспомнить, но не мог. В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился Джеймс с Силван на руках. I С ног до головы перепачканная грязью, она жалко дрожала, кутаясь в широкий плащ Джеймса. На лбу ее под слоем грязи Ранд заметил синяки и ссадины.

— Я вовсе не ранена. — Зубы Силван стучали, но она пыталась сделать вид, что ничего особенного не произошло. — Со мной все в порядке.

Мрачный вид Джеймса опровергал ее деланное веселье.

— Она упала со скалы. Со среднего карниза. Это рядом с Буковой ложбиной.

— Боже! — Ранд вытянул руки, и Джеймс передал ему Силван. Так, словно она была какой-то собственностью Ранда. Как же она замерзла! Холод проник через рубашку Ранда, и он обнял девушку, пытаясь согреть. — Что сломано?

— Все цело, — быстро ответила она.

Она и не пыталась как-то отстраниться от него, отметил Ранд. Что же такое могло стрястись во время ее ночных блужданий, если она настолько испугана, что не только не убегает, но все крепче прижимается к его груди, как будто ища защиты.

— Я, во всяком случае, никаких переломов не обнаружил, — подтвердил Джеймс. — Но она была без сознания, когда я ее нашел. Правда, почти сразу же пришла в себя. Она говорит, что услыхала какой-то шум на вершине скалы и что отскочила, чтобы не попасть под камнепад.

Ранд провел ладонью по лицу Силван и осторожно снимал кусочки налипшей грязи и стебельки травы. Он обнаружил, что на лбу у нее синяк, а на щеке — ссадина. Он злобно поглядел на Джеймса, как будто тот был виноват в случившемся.

Джеймс похлопал себя по карманам, отыскивая табакерку.

— Да не гляди на меня так, Ранд! Не мне почудились какие-то голоса на утесе. — Повозившись с табакеркой, он открыл ее своей покалеченной рукой и, поднеся к носу изрядную понюшку, оглушительно чихнул. Затем, повернувшись в сторону холла, с неудовольствием объявил:

— Его милость соблаговолили вернуться.

В самом деле, пришел Гарт. Он ворвался в комнату, как разъяренный буйвол, но, увидев Силван, облегченно вздохнул.

— Мисс Силван, вы не пострадали? А то я уж боялся… Вот Лоретта, бедная. Он спохватился и замолчал. — Ладно, утром поговорим.

Ранд с Джеймсом переглянулись, а Силван зашевелилась у Ранда на руках.

— За вами глаз да глаз нужен, мисс! Совсем вы как дитя неразумное! — На пороге появилась Бетти и с ходу принялась за обличения. — Ну куда это годится? Погулять среди ночи надумали, а теперь опять в постели лорда Ранда сидите. Что вы там делаете?

— Мне холодно, — отвечала Силван. Бетти глядела во все глаза, и на лице у нее было написано крайнее недовольство происходящим.

Наконец Ранд подал голос:

— Ох, отстань от нее, Бетти. Все это достаточно невинно. Что вы все сюда сбежались? Только матери и тети Аделы не хватает.

Бетти пошире отворила дверь, впустив двух горничных с большими тяжелыми подносами, уставленными едой. Когда горничные удалились, Бетти взяла гаснувшую уже свечу и зажгла от нее несколько других, так что в помещении стало заметно светлее.

— Ваша мать и ваша тетя отдыхали в своих комнатах, когда я зашла проведать их. Если вы будете вести себя как следует, лорд Ранд, я не буду их пока будить.

— Я буду вести себя хорошо, — клятвенно пообещал Ранд, и в искренности его слов можно было не сомневаться. А Гарту он сказал:

— Расскажи, что случилось.