Древнее пророчество (СИ)

Открываю глаза и вижу серый потолок с лампами дневного света. Поворачиваю голову и осматриваюсь — палата, причём платная. Есть телевизор на стене, диванчик и пару кресел. В одном из них дремлет мой знакомый — Никита. Он сейчас в синей рубашке и чёрных брюках с ботинками. На нём висит кобура и из-под мышки торчит рукоять пистолета.

Поднимаю руки и пробую подвигать ногами — нет, наручников нет. Уже радует такое отношение ко мне, может и не убьют. Пробую встать, и из затылка вываливается шунт — приборы начинают пищать. Видимо они следили за показателями через мой интерфейс. Никита вздрагивает, смотрит и подскакивает, осторожно берёт за руку.

— Ты как? — Спрашивает негромко.

— Отвали. — Вырываю свою руку.

Пытаюсь встать, больно, начинаю заваливаться, Никита подхватывает на руки и кладёт обратно, говорит виновато:

— Тебе лежать надо, сейчас в новой квартире капсулу устанавливают — там быстро всё восстановится.

— Я сказал пошёл нахрен, урод! — Кричу на него, снова вырываясь.

— Прости, я не знал, это было не совсем обычное задание, но… — Оправдывается он.

— Ты нервничал так, козлина, потому что там распылили что-то в машине? — Задаю ему вопрос.

— Да. — Просто говорит он. — Оно должно было вызвать инфаркт и инсульт, мне дали антидот, я боялся, что химики что-то напутают.

— Ну ты и мудак, Господи, какой же ты урод и мудак. — Рычу я и прожигаю его взглядом: — Ты меня убить собирался, и всё знал, но мне сейчас втираешь тут какую-то ересь!

В палату вбегают врач и медсестра. Осматривают меня, вздыхают спокойно и уходят, так ничего и не сказав. Следом входит ещё один доктор, женщина, лет сорока. В белом халате и с внимательным прищуренным взглядом. Садится на стул рядом с кроватью, и представляется:

— Здравствуйте, меня зовут Николь, я психиатр и психолог, мы можем сейчас поговорить?

— Откуда вы? — Спрашиваю, слыша её акцент.

— Франция. — Отвечает она.

Вот оно как, пригнали из самой Франции врача. Ох как зашевелились, правда непонятно почему. Хотя — они теперь знают, что я могу, видимо решили проверить не сбрендил ли — а то положу тут всех. Решаю, что буду отвечать правдиво — мне ведь и самому важно знать насколько я «не сошёл с ума».

— Задавайте свои вопросы. — Говорю ей.

Она долго спрашивает. Вопросы вроде бы обычные — про семью, которой у меня нет, про любимую еду. Иногда достаёт карточки из кармана и показывает мне — просто цветные картонки, иногда с кляксами. Я говорю, что на них вижу или на что это похоже. Выбираю цвета. В общем, отвечаю на все что спросят. Она временами кладёт свою руку на мою, успокаивающе гладит, и кажется, замечает моё возбуждение. Но особенно этому не удивляется. Через час, может быть чуть больше, она прощается и идёт на выход.

— Она стабильна, есть небольшое напряжение — думаю его можно снять половым контактом, желательно с мужчиной, но подойдёт и женщина. — Говорит она кому то, чуть прикрыв дверь: — Очень удачный экземпляр, впервые вижу такое состояние после процедуры, да и по сканированию — все органы в норме, а главное — мозг не повреждён как у прошлых испытуемых. Но нужны дальнейшие исследования, думаю позже, через неделю.

— Не знаю, у нас может и недели не будет, хоть аналитики и дают месяц. — Говорит кто-то ещё, грустно и печально. — Нас всех может быть не будет уже через неделю.

«Испытуемых» — понятно, значит всё-таки подопытный кролик. Становится тоскливо на душе, и гадко. Надеюсь «мозг повреждён» — это и про Людмилу, и её уже пристрелили.

— Сейчас её нельзя перевозить в Центр, пусть продолжает свою миссию, и дайте ей уже разрядку. — Опять говорит Николь. — Нужно что бы она успокоилась, пришла в себя, и тогда уже переезд в безопасное место.

Слышу, как она уходит, не прощаясь, цокая каблучками. А потом мужчина даёт команду, и я своим обострённым слухом улавливаю как ещё пять человек удаляются по коридору. Пять человек в полной разгрузке, с автоматами на плечах. Вот оно значит, как — готовы были меня пристрелить словно бешеную собаку, что же — учтём.

Заходит мой старый знакомый — Дмитрий. Берёт стул от двери, и садится рядом с кроватью. Подумав о чём то, строго посмотрев на Никиту, говорит:

— Здравствуйте, Саша.

— Не очень хочется, чтобы вы все «здравствовали», поэтому не буду этого говорить. — Бурчу ему.

— Это не столь важно, важно что вы всё таки выжили и должны… — Начинает он.

— Я должна?! — Перебиваю его. — В смысле — я должен?!

Он вздыхает, берёт откуда-то сбоку пульт, включает телевизор на стене, прямо напротив кровати. Переключает на новостной канал — а там опять Африка. Новая техника — Европейские и Российские солдаты маршируют, самолёты садятся, показывают какую-то взлётно-посадочную полосу, которую по словам репортёра построили за сутки.

— Африканский континент почти зачищен, там по большей части осталась выжженная земля. — Говорит Дмитрий, выключая звук, но оставляя картинку. — Вы не задумывались — почему Россия двадцать пять лет назад так быстро вошла в Европейский Союз?

— Какая мне разница, я тогда маленькой была. — Чертыхаюсь про себя, поправляюсь: — Был.