Древнее зло в кресле босса

Он отшучивался, разумеется, но нечто важное я уловила: Григорий еще до моих нравоучений не слишком-то держался за существование. Конец света ему интересен не сам по себе, а как абсолютно новое ощущение риска, которое неизвестно чем закончится для него самого. Именно об этом, но не так конкретно, я и думала раньше – он не человек, но содержит в себе то же человеческое подсознательное желание что-то преодолевать. Любой бы спятил, если бы каждый раз, кидая всё на карту, вообще не сомневался в исходе.

А вот бессмертие его – не такая уж безусловная величина. Оно что-то наподобие возобновимого ресурса со своими правилами эксплуатации: не будешь злоупотреблять – дни твои бесконечны, или что-то вроде этого. Детали мне удалось выяснить много позже и не в самых приятных обстоятельствах.

Как я и звучало в пророчестве, Татьяна снова постепенно зверела, но названивала так же часто:

– Ты чем там занимаешься с ним, Люба? Когда уже это закончится? Я устала ждать возможности прекратить общаться с необразованной девкой, наподобие тебя! Как будто у меня нет круга общения для моего уровня!

– Угомонись, Танюх. Нет у тебя никакого круга общения – ты ж настолько классная, что всех возможных друзей в радиусе километра лишней харизмой убиваешь. И я не сижу на месте – выясняю, изучаю и анализирую! Худо-бедно, но результат имеется, если у тебя за окошком не апокалипсис.

– Да ты просто спишь с ним, а не анализируешь! – сделала она почти логичный вывод и изменила тон: – Кстати, как он в постели?

– Никак, – я ответила после раздумий.

– Вообще?! – очень удивилась Татьяна. – Я-то думала, что он в этих делах разбирается похлеще, чем в мармеладе. Ну… если уж даже главный грешник никак, то чего ждать от обычных приматов?

– Никак – в том смысле, что я с ним не сплю, – пояснила я. – Не дошло еще до постели.

– А-а! – она будто чему-то обрадовалась. – Я так и знала! Его в тебе привлекло только то, что ты Чистильщица, но ничего женственного он так и не разглядел – неудивительно, поскольку в тебе этого и нет. Кажется, у кого-то снова появился шанс! Зайду в салон за новой помадой. Кстати, выясни по ходу дела, нравятся ли ему блондинки. А то я готова на некоторые уступки. Столько всего в жизни успела, но в старости даже нечего будет вспомнить, чтобы задумчиво краснеть…

– Иди ты, Танюх! В салон!

Вообще-то, этот вопрос и саму меня обескураживал, но я согласиться с Татьяной не могла – видела по Григорию, что он готов как раз на все варианты, если они сопровождаются моей компанией. Про секс он нередко шутил – у него вообще нет табуированных тем, но отчего-то, как раз после того, как мы уговорились называться самой настоящей парой, на этом не настаивал. Или даже избегал.

Тема была жутко смущающей, но через некоторое время я осмелилась ее поднять – иначе сама в сомнениях утону. Выбрала, правда, для этого место подальше от его квартиры со всем множеством спален в ней. Мы ехали в фонд помощи пострадавшим в авариях – и плевать, что сам Гриша согласился лишь только из желания «посмеяться над инвалидами». Пусть смеется, лишь бы не слишком громко и при огромном взносе. Мне вообще нравилась идея вершить Добро руками Зла.

И вот как раз когда очередная эпическая поездка закончилась на парковке, я вынудила себя быть храброй:

– Гриша, а почему мы все еще не спим вместе? Не то чтобы я собиралась, но ты так заманчиво расписывал…

Тон я задала ироничный, как показалось, но ответил он подчеркнуто серьезно:

– Потому что я хочу, чтобы ты любила меня, моя Любовь. А страсть – самая яркая, но самая примитивная и скоротечная эмоция. Идеальный способ обозначить быстрый финал, если твоя любовь еще не дозрела, чтобы его перенести.

– Ты так уверен, что я тебя люблю? – я вскинула обе брови.

– Еще нет. Но начинаешь. Ты четко делишь свет и тьму, чистое и грязное. Это твоя сила, но заодно и препятствие, ведь пока ты не собираешься стирать границы и просто поддаваться приятным чувствам. Потому и я не спешу.

Вот так щекотливая тема переросла в нечто более важное:

– А зачем тебе это нужно?

– Чтобы больше не быть одному. Чтобы ты захотела разделить со мной существование на тысячелетия вперед. Чтобы для моих действий всегда был какой-то зритель – уверен, это намного интереснее, чем выступать перед пустым залом. И пока ты будешь подкидывать мне эмоции, я обещаю не устраивать конец света. Заметила, как я дал тебе конкретную подсказку?

Я-то заметила. Но как-то уж слишком сложно и однозначно. А что произойдет, если мы через пару столетий разбежимся? Две скучающие бессмертные твари – для одного маленького мира слишком.

Ответила иначе, поскольку опасалась давать определенный ответ прямо сейчас:

– Ты очень точно повторяешь мысли нашего общего шпиона – Василия. Он ведь не выдержал как раз ненужности никому…

– Не смей меня сравнивать с этим придурком, Люба! Я намного, намного больше!

Улыбнулась ободряюще. Больше, конечно, сильнее и могущественнее, а движком внутри выступают почти те же самые примитивно-человеческие моторчики.