Читаем Древнеегипетская книга мертвых. Слово устремленного к Свету полностью

Избавь же ты покойного (писаря Небсени), чьё слово истинно, от стражей, которые носят смертоубийственные ножи, которые обладают жестокими пальцами и которые перерезали бы всех, кто суть в последователях Осириса. Да не овладеют мной никогда те стражи, и да не попаду я никогда под их ножи!

Кто эти стражи?

Они Анубис и Гор, последний, будучи в образе Гора, лишённого зрения. Другие, однако, говорят, что они владетельные князья Осириса, которые сводят на нет орудование их ножами. А другие говорят, что они суть вожди из палаты Шениу.

XXV

Да не одолеют меня никогда их ножи. Да не попаду я никогда под те ножи, где бы они ни причиняли жестокие пытки.

Ибо я знаю их имена, и я знаю существо, Матет, которое среди них в доме Осириса. Он выстреливает лучами света из его глаз, оставаясь, сам по себе невидимым, и он обходит по кругу небеса, одетый в языки пламени, которые выходят из его уст, повелевая богом Хапи, но оставаясь, сам по себе невидимым.

Да буду я силён на земле перед Ра, да прибуду я безопасно на прием к Осирису. О, вы, кто восседает над своими алтарями, пусть не будет нехватки в ваших приношениях мне, ибо я один из тех, кто следует за Неб-эртером, согласно писаниям Хепера (мудрец, которому приписывались поучения).

Да буду я летать, как ястреб, гоготать, как гусь, всегда лежать, как змея-богиня Нхаб-Ку. Кто те, которые восседают над алтарями?

Те, кто восседает над алтарями, суть подобие Ока Ра и подобие Ока Гора.

XXVI

О, Ра-Атум, ты владыка Великого Дома Гелиополя, ты самодержец (жизнь, сила, здоровье да будут тебе) среди богов! Избавь покойного (писаря Небсени), чьё слово правдиво, от дога, чей лик подобен тому, что у серого пса, чьи брови подобны людским, кто кормится умершим, кто поджидает у изгиба Озера Огня, кто пожирает тела мёртвых, и проглатывает сердца, и кто испражняется нечистотами, но кто сам по себе остается невидимым.

Кто этот бог с ликом серого пса?

Его имя «Извечный Пожиратель», и он обитает во владениях Огня у озера Унт.

Относительно владений Огня, то это тот Аат, который находится в Наарутефе, и неподалеку от палат Шениу. Грешник, который проходит через это место, падает вниз среди ножей Стражей. Другие, однако, говорят, что это имя бога Матес и что он присматривает за вратами Запада; другие говорят, что его имя Бабаи и что он сторожит у изгиба потока Запада, и ещё другие говорят, что его имя Харисапаф.

XXVII

Приветствую тебя, владыка Ужаса, Вождь земель Севера и Юга, ты — Господин Пустыни, который поистине хранит плаху кровопролития и который питается внутренностями людей!

Кто этот Владыка Ужаса?

Это Страж Изгиба потока Запада (Аменте).

XXVIII

Кто этот Страж?

Это сердце Осириса, которое и есть пожиратель всех павших от резни.

XXIX

Венец Уррт был дан ему, с довольством сердца, как Владыке города Хнес (Гераклеополя).

Кто это?

Он, кому была дана корона Уррт с довольством сердца как Владыке Хнеса, — Осирис. Его умоляли править среди богов в день единения земли с землей в присутствии Владыки Эртера.

XXX

Кто это?

Тот, кого просили править богами, есть Харсиес — Гор, сын Исиды, который был назначен править в пространстве его отца Осириса.

Что касается слов «день единения земли с землёй», то они намекают на единение земли с землей в саркофаге Осириса, Душа, что живет в Хнесе, податель мяса (пищи) и питья, сокрушителя (всего) дурного и проводника к постоянным путям.

XXXI

Кто это?

Это — сам бог Ра.

XXXII

Ты избавь покойного (Осириса, писаря Ани), чьё слово правдиво, от великого бога, который уносит, прочь души, кто поедает сердца, кто кормится потрохами (отбросами), кто подстерегает в темноте, кто обитает в ладье Сокара. Те, кто живёт в грехе, боятся его.

Кто это?

Это Сет, но другие говорят, что это Самамур, душа (Ба) бога Геба. Сокар или Птах-Сокар-Осирис и есть Ба Геба или Ба (астральная душа) и Сах (душа-тело) Осириса.

XXXIII

Славься, Хапр, в твоей ладье, две дружины богов в твоем теле. Ты избави покойного Осириса (писаря Ани), чьё слово правдиво, от стражей, которые выносят приговор загробного суда, которые были назначены богом Нибартаром для защиты его, и закреплять ножные оковы на его врагах, и которые резней проливают кровь в комнатах пыток. Невозможно избежать их пальцев. Пусть никогда они не нанесут мне ударов своими ножами, да не попаду я никогда беспомощным в их комнаты пыток.

Я никогда не делал вещей, которые ненавистны богам. Я семь тот, кто чист в комнате Ночи (Мескете). И пироги с шафраном принесены ему в Танне. Кто это? Это Хапра в его ладье; это сам Ра.

Относительно стражей, которые выносят приговоры загробного суда, они суть Апис, Исида и Нефтида. Относительно вещей, которые ненавистны богам: это деяния обмана и лжи. Тот, кто проходит через место очищения с комнатой Ночи, — o это Анубис, который тверд металлическим ларем, который содержит внутренние части Осириса.

Тот, кому принесены пироги с шафраном в Танне, — это Осирис.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология