Древнееврейская музыка и пение [современная орфография]

Если таким образом киннор не может быть представляем в форме греческого инструмента, то родственное отношение его к египетской арфе не подлежит сомнению. По исследованиям Яблонского[105] в коптском переводе Библии слово киннор переводится всегда чрез древнеегипетское слово tebouni (копт. член tе и оипи) арфа. Такое значение слова tebouni сделалось несомненным с тех пор, как это слово прочитано на всех памятниках, имеющих в своем составе арфистов. Монтфокон[106], Виллото[107], Лякроз[108] считают эту этимологию Яблонского непоколебимою. Таким образом коптский переводчик считал еврейский киннор древнею египетскою арфой. У ефиоплян арфа прямо называется именем еврейского царя, mozanc David[109]. Прибавьте к этому, что как у евреев, так и у всех народов, Давид представляется всегда с арфою, а не с каким либо другим инструментом[110], обстоятельство, которого не объясняют археологи, но которое однако же не могло быть случайным. Наконец, мы не хотим считать случайным того обстоятельства, что, по древней египетской легенде, начало арфе положено у людей хищных и воинственных, которые, обращаясь постоянно с луками, заметили, что при стрелянии натянутая веревка лука издает такой или другой звук, смотря по степени напряжения лука. Между тем по библейскому рассказу инструмент музыкальный, изобретенный Иувалом, потомком убийцы Каина, среди племени хищников, был именно киннор, корень которого kur значит именно пробить, ранить, отсюда евр. mechora, греч. μαχαιρα меч. Таким образом языческая мифология, варьируя библейское предание о первых музыкальных инструментах, говорит об арфе то, что в Библии сказано о кинноре. Уже то одно, что это соображение объясняет непонятное на первый раз сближение музыки — благороднейшего из искусств с хищническим потомством Каина, должно дать вес приведенному сопоставлению. Отсюда же объясняется и постепенный переход малострунной арфы в многострунную. Хотя по легенде Ценсорина[111] первоначальная арфа имела как лук одну только струну, но в действительности она в таком виде не могла оставаться, но, удерживая остов лука, постепенно наполняла свое промежуточное пространство струнами. Во время Флавия киннор имел десять струн, а при Иерониме уже 24. Впрочем в Египте и в Иудее при увеличении арфы новыми струнами не выходили из употребления, и прежние малострунные, так что те и другие с течением времени представили как бы особенные виды музыкальных инструментов. В настоящее время на памятниках египетских открыты следующие виды арф или кинноров: арфа трехструнная, арфа четырехструнная,— эти экземпляры арфы изображены на памятнике таким образом, что между струнами и ободом обыкновенно проходит голова музыканта; таким образом их носили на шее; арфа пятиструнная, шестиструнная, семиструнная, постепенно увеличиваясь в объеме, не надеваются на плечо или шею, а имеют подставки, на которых ставятся при игре. Особенно замечателен экземпляр семиструнной арфы, сопровождающей хор слепцов, открытый на памятнике Алабастрона, представляющий самый элементарный вид инструмента по своей простоте; полагают, что эта арфа действительно была сделана из лука. Арфы семиструнная и десятиструнная открыты между памятниками Фив; двенадцатиструнная (две), открытая в гробнице Рамзеса IV в руках двух священников, играющих божеству смерти; пятнадцатиструнная — замечательна по своим богатым украшениям и особенно по величавой и очень искусной позиции исполнителя; двадцатиструнная, оригинал которой, между прочими украшениями, заключает на своей вершине голову, как догадываются фараона этого времени. Для объяснения этого последнего сюжета, египтологи, закрепляясь библейским свидетельством[112] о царе, стоящем во главе оркестра, полагают, что в Египте вместе с жрецами заправляли хором и цари[113].