Древнееврейская музыка и пение [современная орфография]

LXX дали всей книге псалмов имя псалтири конечно в том предположении, что все псалмы были в песенном и музыкальном употреблении. Греческое слово ψαλλειν лат. psallere, не получившее случайно права гражданства в новых языках потому только, что Парижская Академия наук нашла его недостаточно благозвучным,— значит, как объясняет бл. Августин, non simpliciter canere, sed ad musicum instrumentum. У Горация[191], Макровия[192], Тита Ливия[193] psaltria означает именно женщину, поющую под музыкальный аккомпанимент, для которого у греков и римлян служили только струнные инструменты: киннор и невел. Но название LXX не должно быть принимаемо в строгом смысле, чтобы все псалмы были петы непременно под аккомпанимент. Когда ап. Павел[194] различал псалмы и песни духовные, то конечно он имел в виду различие в исполнении псалмов одним голосом или с музыкою. В своих надписанiях псалмы петые без музыки называются schiri ωδη, песнь, а петые с музыкой mizmor, μελος, ψαλμος, псалом. Такое различие между песнопениями ветхозаветными полагают: Иоанн Златоустый, Иларий, Евфимий и др. Вот слова Кассиодора: psalmus est cum ex ipso solo instrumento musico id est psalterio, modulatio quaedam dulcis et canora profunditur: canticum est quod ad honorem Dei exuitur quando qui libertate propriae vocis utitur. Далее, некоторые из псалмов были петы сначала одними голосами, а потом уже инструментами, так что в пении каждого стиха голоса предшествовали, а за тем музыка повторяла напев; такого исполнения псалмы надписаны schir-mizmor, песнь-псалма Пс. 65. 82. 87. 107. Иногда наоборот напев стихов начинала музыка, за которою следовало пение; это mizmor-schir, μελος-ωδη отсюда μελωδια псалом — песни. Пс. 29. 47. 64. 66. 67. 74. 75. 86. 91. Это опять мнение отцов церкви. Psalmo — canticum erat, говорит Кассиодор, cum instrumento musico praecinente, canens chorus sociatis vocibus adclamabat; divinis duntaxat vocibus obsecutis. Cantico — psalmus erat, cum choro antecedente ars instrumenti musici in unam convenientiam comiter aptabatur verba que hymni divini svavis copula personabat. К этому нужно прибавить, что еврейское слово mizmor шире по значению, чем греческое ψαλμος; тогда как последний термин предполагает всегда струнный аккомпанимент (от ψαλλω бряцать) mizmor[195] может относиться как к струнным так и духовым инструментам (ср. арабское zumara, италианское zufolo). Надпись 86 псалма lehanoth, ad respondendum, еже отвещати таким образом могла бы относиться ко всем псалмо-песням и песне-псалмам, в которых чередуются музыка и пение. Если же ее нет при подобных двойных надписях песне-псалмов и псалмо-песней, то этим указывается особенное отношение ее только к голосам, которые также разделялись на отдельные хоры и повторили стихи псалма один за другим. Пс. 147, 7, указывает обычай антифонного пения в храме, напоминающего пение славословия при Моисее, по прошествии Чермного моря. Места в песни, где должен был останавливаться один хор и начинать другой, обозначены термином selah, у LXX διαψαλμα. Термин этот представляет искусственный музыкальный знак, сложенный из начальных букв следующих слов (обычай подобного образования терминов очень известен у евреев и арабов): sor lemahla haschar возвратись к началу певец da capo[196]. Наконец один и тот же хор мог переменять напевы, начиная от самого низкого, до самого высокого. Полагают, что псалмы, надписанные псалмами восхождения и петые на ступенях храма соединяли в себе все тоны, какие были известны евреям. Начавши первые стихи самым низким тоном и тихим голосом, певчие, по мере восхождения на ступени, все поднимали тон и кончали громким forte. Высокие голоса назывались halomoth — по-девичьи, soprano т. е. самые тонкие голоса; самые низкие scheminoth — по осьмой, октава. Несправедливо поэтому первоначальное употребление октавы в музыке приписывают грекам; они только соединили октаву и сопрано, которые в древнейшей музыке употреблялись отдельно, в особенных хорах[197]. Из того, что 46 Пс., надписанный halamoth, отличается торжественным характером, напротив Псс. 6 и 12-й, надписанные scheminoth имеют плачевный характер, видно, что напевы разделялись по характеру песни и что высокие ноты выражали радостное расположение духа, а глубокая октава служила только для печальных мотивов. Разделение напевов ветхозаветной музыки особенно дает себя чувствовать в распределении музыкальных инструментов на отдельные группы. Последний псалом еврейской псалтири, представляющий как бы отчет об употреблении свящ. песней, дает наглядное разделение всего музыкального персонала древних евреев: