Древнегерманские двучленные имена

При анализе дистрибуции компонентов древнегерманских двучленных имен собственных в первой и второй позиции, следует иметь в виду некоторые детали. Во-первых, значение компонентов дается обобщенно, поскольку их назначение заключается в отсылке к определенному семантическому кругу. В наиболее сложных случаях интерпретации компонентов потребуется обращение к соответствующим словарным статьям, содержащим более подробные сведения о них. Во-вторых, отождествляются формы с различными аффиксами, модифицирующими одну и ту же основу (например, *agina-, *agana-, *agila- и др.) и различными ступенями аблаута (например, *bergovi *burgd). Кроме того, неизбежно абстрагирование от некоторых морфологически релевантных моментов: в частности, нейтрализуется оппозиция между детерминативными и поссесивными композитами (ср. *grlm- в первой позиции со значением ‘маска’ и во второй - со значением ‘(имеющий) маску’). Также приходится отвлекаться от влияния поэтической организации, накладывающей определенный отпечаток на сочетаемость элементов двучленных имен собственных.

На комбинацию компонентов древнегерманских дву членных nom.pr. накладываются определенные запреты Одни носят абсолютный характер, когда нарушаются язы ковые принципы сочетания морфологических классов слов другие не столь категоричны. Остановимся подробнее на не которых принципах сочетания ономастических элементов

1) Один и тот же элемент не может занимать как первую так и вторую позицию в одном и том же имени, т.е. исклю чены тавтологические nom.pr.; 2) Жестким регулятором комбинации элементов являются морфологические правила, в соответствии с которыми а) служебное слово или наречие могут занимать только первое место в имени; Ь) противопоказано объединение двух несклоняемых частей речи; с) некоторые разряды слов целиком исключаются из сложения nom.pr., например, личные формы глагола, местоимения, числительные в качестве второго члена; d) В мужских именах первоначально фигурировали только masculine, а в женских feminina; neutra вообще не могли быть представлены во второй позиции (разумеется, за исключением bahuvrlhi; 3) Доминирующий в общегерманском синтаксический тип SOV предполагал препозицию имени по отношению к глаголу; 4) Ограничения действуют и в сфере поэтики, например, *al занимает только первое место. Однако, независимо от приводимых выше ограничений, при комбинировании элементов nom.pr. оказывается нереализованным огромное количество возможных сочетаний. Показательно, что ономастическое пространство языка не обладает способностью сплошного заполнения, в нем выделяются ключевые зоны, наиболее расположенные к производству имен. Гетерогенность ономастического пространства обуславливает особую рельефность реально засвидетельствованных имен и представляет возможность для функционирования резерва при продуцировании имен.

В 731 двучленном имени собственном, зафиксированном в нескольких (по крайней мере двух) древнегерманских ареалах, представлено 227 компонентов. Теоретически возможна ситуация, когда каждое имя состояло бы из двух различных компонентов; в таком случае количество элементов достигало бы 1462. Древнегерманские ономастические данные свидетельствуют о том, что в действительности реализовано лишь около 15% комбинаторных возможностей имен. Превышение nom.pr. их членов почти в 3 раза убедительно доказывает наличие сильно выраженной тенденции к языковой экономии и отсылает к важным закономерностям конституирования nom.pr. Этот вывод подтверждают и другие статистические факты, позволяющие определить