Древнекитайская философия. Эпоха Хань

Обратим внимание на оперение птиц и шерсть животных, [на то, сколь] они многоцветны. Разве кто-то мог бы [искусственно] создать все это? Ведь тогда животные и птицы не могли бы» [как ныне], приобрести завершенный вид. Между тем весной мы наблюдаем рост тьмы вещей, осенью же видим их созревание. Производят ли все это небо и земля, или это происходит с вещами естественно? Если считать, что это сотворено небом и землей, то для этого у них должны быть руки. Разве обладают небо и земля мириадами мириад рук для единовременного создания мириадов мириадов вещей?

Все вещи между небом и землей — как дитя во чреве матери своей заключены. Десять лун мать скрывает в себе [жизненную энергию] ребенка, прежде чем его рождает. Сами ли собой в [ее] утробе создаются [его] нос, и рот, и уши, и глаза, волосы и кожица с пушком и складками, кровеносные сосуды, жировой покров, кости и суставы, ноготки и зубы? Или же все это — деяние матери?

Пусть будут тысячи и десятки тысяч человеческих идолов — их все равно не назовут людьми! А почему? [Да потому, что] у них и рот, и уши, и глаза не обладают природой естественности[943]. У-ди[944] так обожал свою супругу Ван, что даже после ее смерти только и мечтал увидеть ее образ. Даосский маг, владея колдовским искусством, взялся воссоздать образ госпожи. Это удалось сделать, и, когда [она] появилась в воротах дворца, У-ди, совершенно ошеломленный, поднялся и вышел ей навстречу. Но вдруг опять ее не стало. Это было не природой порожденное реальное существо, а творение, созданное искусством магов, оно поэтому лишь появилось и сразу же рассеялось, исчезло. Превращения, созданные искусственным путем, недолговечны, вот так и образ госпожи Ван мог появиться лишь на краткий миг.

Даосская школа говорит о естественности [всего сущего], но она оказывается не в состоянии привести факты для доказательства своих положений и действий. Поэтому их рассуждения о естественности не внушают доверия.

Дело в том, что, хотя именно естественность [правит миром], ей тем не менее должно сопутствовать деяние. Так, распахивание земли плугом, прополка сорняков, а затем проведение весеннего сева — все это является делом человеческих рук. Но стоит только зерну оказаться в почве, как оно будет расти и ночью и днем, и человек не в состоянии на него воздействовать. Если же кто-нибудь будет пытаться подействовать на него, то лишь помешает его естественному росту[945].

Некий сунец горевал, что всходы его недостаточно высоки, пошел и потянул их, а на следующий день они засохли и погибли. Тот, кто стремится оказать воздействие на естественный ход вещей, уподобится этому сунцу».

Могут спросить:

«Человек рожден небом и землей, а земле и небу присуще недеяние. Человек получает задатки от природы, [казалось бы], ему должно быть присуще недеяние. Так почему же [он] деятелен?»

Отвечу:

«Люди, преисполненные совершенных добродетелей, природой в изобилии наделены жизненной энергией и могут поэтому уподобляться природе, следуя естественности и придерживаясь недеяния. Тот же, кто получил при рождении мало и притом немощных частиц жизненной энергии, не пойдет по стезе высшей добродетели и справедливости, тот не сходен с небом и землей, и потому его называем "неподобный". "Неподобный" — это значит непохожий, то есть не имеющий подобия неба и земли, не идущий ни в какое сравнение ни с совершенномудрым, ни с мудрецом, — поэтому он деятелен.

Небо и земля являются [как бы] горнилом, а созидание — это процесс плавки[946].

Но так как жизненная энергия, обретаемая людьми от рождения, неодинакова, то как же все могут быть мудрецами?

Поистине мудрыми были Хуан и Лао. Хуан — это Хуан-ди, Лао — это Лао-цзы. Поведением Хуан и Лао отличались невозмутимым, спокойствием безмятежным, управляли путем недеяния. Держались степенно и достойно. В результате силы инь и ян сами собой приходили в согласие. Вещи сами собой изменялись без всякого воздействия на них и сами собой развивались, без [чьего-либо] желания сделать это».

В «И»[947] говорится:

«Хуан-ди, Яо и Шунь не поднимали [даже рукавов] платья, а в Поднебесной царил совершенный порядок». Не поднимать [рукавов] платья — это значит, сложив руки в опущенных рукавах, держаться недеяния. Конфуций говорил: «О, сколь был совершенен, став монархом, Яо! Воистину одно лишь Небо велико, и только Яо уподобился ему». Сказал и так: «О, сколь величественны были Шунь и Юй, когда они владели Поднебесной и ни во что не вмешивались»[948].

Чжоу-гун[949] сказал: «Высочайшие предки пребывали в праздности». Высочайшими предками называли Шуня и Юя[950].