Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах

С помощью глаз [люди] различают внешний вид и цвета вещей, с помощью ушей они различают хороший и дурной голос, различают гармонию; с помощью рта люди различают сладкое и горькое, соленое и пресное, кислое и терпкое; с помощью носа люди различают аромат и зловоние, благоуханные запахи трав и запах гнили, запах сырого мяса и скота; с помощью тела человек различает боль и зуд, холод и жару, гладкую и шероховатую поверхность, легкое и тяжелое. С помощью сердца люди различают радость и гнев, скорбь и веселье, любовь и ненависть. Сердце обладает [способностью], соприкасаясь [с вещами], воспринимать [их], обладая этой способностью, сердце через уши может познавать звуки, через глаза познавать внешний вид вещей. Отсюда видно, что способность [сердца], соприкасаясь [с вещами], воспринимать [их] может проявить себя только после того, как небесные органы чувств соприкоснутся [каждый] с тем родом вещей, на который он [реагирует]. Когда органы чувств соприкасаются с вещами, но не [в состоянии] познать их, когда сердце воспринимает вещи, но не в состоянии выразить [это] в словах, в таком случае люди всегда говорят: «непознаваемое». Таким путем достигается сходство и различие имен.

Вслед за этим[75] вещам даются имена: одинаковым вещам даются одинаковые имена, различным вещам — различные. Когда для выражения [смысла] достаточно единичного имени, употребляется единичное имя; если же для выражения [смысла] единичного имени недостаточно, употребляется сложное имя. В тех случаях, когда единичное и сложное имя не исключают друг друга, употребляется общее имя. Хотя это имя и общее, это не идет во вред [смыслу]. Когда люди знают, что неодинаковые по реальному [содержанию] вещи должны иметь и неодинаковые имена, тогда неодинаковые реальные [вещи] всегда будут различаться по именам и не возникнет путаницы! И это равносильно тому, как если бы все одинаковые реальные [вещи] всегда имели одинаковые имена! Поэтому хотя вещей и огромное множество, однако иногда люди стремятся назвать все вещи сразу, и тогда они дают им название «вещь». «Вещь» — это большое общее имя. Распространяясь, оно обобщает вещи, обобщает их группу за группой, затем снова обобщает — и так вплоть до того момента, когда делать это дальше становится уже невозможно. Иногда же люди, наоборот, стремятся выделить часть вещей, тогда они говорят, например, «животные». «Животные» — это большое различительное имя. Выделяя, оно различает вещи, различает их группу за группой, затем снова различает — и так вплоть до того момента, когда делать это дальше становится уже невозможно.

Имя само по себе но обладает определенной пригодностью, оно дается [людьми] по договоренности между собой. Когда [люди] договорятся между собой и употребление [данного имени] станет привычным, только тогда [это имя] может быть признано подходящим. [Те же имена, которые] отличаются от общепринятых [имен], считаются неподходящими. Имя само по себе не обладает заранее данным реальным [содержанием], [содержание] дается именам людьми по договоренности. Когда люди договорятся между собой, когда [данное содержание имени] станет привычным, только тогда это имя называют реальным именем. Среди имен есть такие, которые сами по себе являются прекрасными: они легки для понимания и не вызывают сомнений. Такие имена называются прекрасными именами. Среди вещей одни одинаковы по внешнему виду, но находятся в различных местах, другие неодинаковы по внешнему виду, но находятся в одинаковых местах, это можно различить! Хотя две вещи, одинаковые по своему виду, но находящиеся в различных местах, и могут называться одним именем, однако в действительности о них следует говорить как о двух реальных [вещах]. Когда изменяется внешний вид вещи, но по своему реальному [содержанию] эта вещь остается прежней, не рождая новой, отличной от нее вещи, это называется изменением. Когда изменяется [внешний вид вещи], но ее [содержание] остается прежним, следует говорить об одной и той же реальной [вещи]. Вот почему необходимо учитывать реальность при определении количества вещей. Это главное в определении имен, это то, чего не могли не учитывать последующие поколения ванов при выработке ими имен.